Адамант Хенны. Ник Перумов
Бабу тебе нужно, а то живёшь – чисто зверь лесной. Хочешь, подыщу? Баб сейчас безмужних – что мурашей в куче. Сколько мужиков полегло… Скажи спасибо, тебя в ополчение не поставили!
Серый стоял и покорно слушал, упершись натруженными руками в стол, блестевший от рыбьей чешуи. Голова его склонилась на грудь.
– Куда ж мне в ополчение… – глухо проговорил он. – Я и меча-то держать не умею…
– Да уж! – Толстяк презрительно фыркнул. – Помню я, как тебе его дали…
– Что уж вспоминать…
– Ну ладно. Мне пора уже, чтобы рыба не стухла. Как насчёт бабы, а, Серый?
– Стар я для этого, Миллог.
– Стар, стар… Я вот за десять лет постарел, а ты, по-моему, ничуть не изменился. Да! И ещё! Ты слышал: хазги тут в Тарне схлестнулись с какими-то роханскими шишками? Шхакара убили…
– Шхакара? – Серый поднял руку к наморщенному лбу.
– Ну да! Проткнули насквозь, представляешь? И ещё то ли троих убили, то ли пятерых… А сами заговорённые, стрелы от них отскакивают…
Тусклые глаза Серого внезапно блеснули, но лишь на краткий миг.
– Стрелы отскакивают… Хазгские? Байки ты изволишь рассказывать, досточтимый…
– Да нет же, говорю тебе! Трое этих было. Два гнома и ещё один какой-то недомерок…
– Недомерок в роханском войске? Ты же говорил, они все очень высокие…
– Дурак! Он не роханец, понял? С Севера он. Таких половинчиками кличут. В третий год нашей земли они хеггов Гистадиса да орков Грахура порубили почитай что до единого. Помнишь, я тебе рассказывал?
Серый молча кивнул.
– А теперь один такой здесь объявился, – разглагольствовал сборщик. – И зачем только притащился? Все ж знают, они роханскому правителю, Эодрейду, чтоб ему на ровном месте шлёпнуться, служат! Ну, Шхакар, понятно, и полыхнул. Надо ж так, с Вождём Великим, Эарнилом, столько войн прошёл, Аннуминас брал, город другой – эльфийский, что под землю провалился, – целым остался, а тут погиб!
– Шхакар погиб… – пробормотал Серый. – Шхакар… Шхакар…
– Болтал он тут в последнее время много ерунды какой-то. Будто видит огонь за горами, свет нездешний, что вот-вот прольётся, и враги наши тогда на нас снова войной пойдут неправедной и всех до единого перережут… Чушь, да и только. Верно, к старости из ума совсем выжил.
Рыбак молчал.
– Ладно, заболтался я тут с тобой. – Кряхтя, Миллог подхватил корзину. – Эй, ну чего стоишь? Помогай! Я сам, что ли, на коня это вьючить должен?..
Сборщик уехал. Рыбак по имени Серый некоторое время смотрел ему вслед, а затем, ссутулившись, поплёлся на берег. Сети там сушатся, посмотреть бы надо – не прорвались ли где…
– Шхакар… – точно заведённый, шептал он, шагая к морю по проторённой за десятилетие тропинке. – Ну да, помню его! Точно, помню! Хазг… Старый такой, седой, на шее шрам… Проклятье! Но я же его здесь ни разу не видел! Так откуда ж мне знать?
Пёс трусил рядом, озабоченно поглядывал на хозяина и рад был бы помочь, да вот только не знал чем…
Серый