M&D. Федор Московцев
Андрей, – ведь со всеми ты разная, и получается, что это уже как бы не одна, а несколько женщин, объединенных одним общим именем.
– Ты ни с кем не сравним, Andrew, особенно с этим… сладеньким.
– Да, но ты только что назвала его мужчиной. Если бы до этого ты не говорила прямо противоположное, я бы в жизни не согласился на этот ужин.
Она тоже достаточно изучила его чувствительные точки, и поспешила применить полученные знания; лёгкие, но эффективные прикосновения быстро заставили его успокоиться. Внезапно оторвавшись, спросила:
– Мне кажется, ты не ревновал, ты опять играл со мной, ты ведь меня не любишь.
– Я хочу только одного: нравиться тебе; я всегда буду тем, кого ты захочешь видеть во мне, – ответил Андрей, снова загоревшийся желанием и почувствовавший прилив новых сил.
Шторы были раздвинуты, уличные неоновые фонари наполняли воздух голубоватым сиянием, а зеркала – холодным блеском. Тело и простыни, казалось, излучали фосфоресцирующий свет.
Имоджин решила, что Андрей её не любит, потому что повадки женатых мужчин известны, но мысль о том, что мужья хороши в постели, когда изменяют женам, вернула её к вопросам любви. Darling активно не возражал, и снова оказалось, что им уже недостает слов, чтобы выразить свои чувства.
Имоджин не считала себя суеверной, но то, что Andrew улетел 13-го числа, встревожило её. Они расстались в несчастливый день! Именно поэтому их расставание она восприняла не как закономерное окончание ни к чему не обязывающих отношений, а именно как его отъезд, как тó, что darling покинул её и исчез. Конечно, она не винила его, и не сердилась на него, но это было скорее её желание не винить и не сердиться.
«Конечно, – говорила она себе, – я сохраню воспоминания о нём, – след самого лучшего, что только бывает в мире, и что только могло произойти со мной. Он неспособен к истинной привязанности. И разыгрывал страсть только для того, чтоб не обидеть меня. Ну… какой-нибудь час sweetheart действительно меня любил. Да и не могу я желать большего».
То, что они принадлежали разным мирам и общались на языке, который для обоих был чужим, поставило её в неловкое положение, претившее её прямоте, её гордости, и нарушавшее ясность её мыслей. С другой стороны, это было условностью, но всё же эти обстоятельства внесли в их любовную историю оттенок незавершенности, ведь она даже не смогла высказать всё, что хотела, мужчине, который понравился ей больше других.
Пока такси увозило её из аэропорта домой, Имоджин почти удалось внушить себе, что воспоминание о том, как они с Andrew любили друг друга, останется для них обоих лишь отблеском сна.
Глава 11
– … Организация подобна человеческому организму. Не все его отправления блогородны. Некоторые из них приходится скрывать: я имею в виду самые необходимые. То, что считается подлостью, становится ею лишь тогда, когда о ней стоновится известно всем. Возможность осуществлять власть – в тайне. Люди – злые животные и обуздать их можно только силой или хитростью. Но при этом надо знать меру и не