«Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского. Сборник статей
концами возжей, на скверной клячѣ съ криком продралъ на другую сторону, покуда никто не опомнился [Толстой 1928, 1: 286].
Восклицание пади / поди могло комбинироваться не только с императивом берегись,[80] но и с другими глагольными формами: задавлю, раздавлю (общее значение фразы: «посторонись, а не то задавлю»). Ср. в «Комедии о Фроле Скабееве» Д. В. Аверкиева:
(За сценой бубенцы и свистъ, тройка катить.) (…)
Голосъ возника (за сценой.)
Пади! Пади! Раздавлю! Пади!
Лычиковъ (за сценой.)
Стой, стой, говорю!
Голосъ возника (также.)
Не сдержать, разскакались!
Лычиковъ.
А ты держи! Возникъ на то!
(Слышны крики: тпру и проч., какъ останавливаютъ лошадей.)
Фролъ.
Экъ разогнали – сдержать не могутъ!» [Аверкиев 1869: 9]
У M. Е. Салтыкова (Н. Щедрина) в очерке «Что такое „ташкентцы“?» из цикла «Господа ташкентцы»:
Я вижу людей, работающихъ въ пользу идей несомнѣнно скверныхъ и поганыхъ, и сопровождающихъ эту работу возгласомъ: пади! задавлю! и вижу людей, работающихь въ пользу идей справедливыхъ и полезныхъ, и тоже сопровождающихъ свою работу возгласомъ: пади! задавлю! Я не вижу рамокъ, тѣхъ драгоцѣнныхъ рамокъ, въ которыхъ хорошее могло бы упразднять дурное безъ заушеній, безъ возгласовъ, обѣщающихъ задавить [Щедрин 1869: 194].
Наконец, императив пади / поди оказывается синонимичным восклицаниям с обстоятельственными конструкциями типа в сторону, к стороне (общее значение фразы: «отойди в сторону»). Так, в переводе I тома романа Л-C. Мерсье «Картина Парижа», сделанном А. А. Нартовым, французский кучерский окрик gare! «берегись» (императив от garer «укрывать, отводить в сторону»; ср. se garer «сторониться»), передается как пади! икъ сторонѣ:
Что дѣлать? Лучше слушать, когда кричать, пади! пади! или къ сторонѣ! къ сторонѣ![81] Но наши молодые фаетоны, велятъ кричать слугамъ позади кабрюлетовъ. Господинъ опрокидаетъ тебя, слуга кричитъ послѣ изо всего горла, и съ мостовой встаетъ тотъ, кто можетъ [Мерсье 1786: 107].[82]
Ассоциацию «пади / поди – пойти» В. В. Виноградов объясняет так: «В печатных произведениях это междометие иногда передавалось не формой пади, а формой поди! (от глагола пойти). Это была новая «народная этимология» возгласа, который уже никого не призывал пасть (…) а мог лишь побуждать отойти или шарахнуться в сторону». «От возгласа пади давно никто не падал, и связь этого междометия е глаголом пасть давно разорвалась. Естественно, что некоторые готовы были понять этимологическую природу этого выражения на основе глагола пойти (в сторону)» [Виноградов 1994: 443–444].[83] На наш взгляд, однако, дело обстоит диаметрально противоположным образом: предположение о связи восклицания пади / поди с глаголом пасть – явный случай Volksetymologie, плод художественной
Ср. еще описание столичной улицы в «Петербургских трущобах» В. В. Крестовского (ч. IV. гл. I): «(…) быстрый топоть рысаковъ, отовсюду торопливое громыханіе кареть, ряды экипажей, „берегись" и „пади" кучеровъ да начальственный крикъ жандармовъ (…)» [Крестовский 1865: 2]. Кстати, такое же акустическое впечатление оставлял у современников центр Москвы: «Проѣзжай въ полдень мимо Кремля: экипажи Посланниковъ и Генераловъ какъ будто догоняють одинъ другой; красивыя коляски, въ коихъ сидять разряженныя дамы, мчатся по дурной, пескомъ усыпанной мостовой; со всѣхь сторонъ слышишь громогласное:
В оригинале: «
Ср. также: «(…) идешь и ужь воображаешь себя милліонеромъ, пока встрѣчный толчокъ или громкое
Небезынтересно, что в пушкинском стихе, вынесенном в эпиграф к заметке, обсуждаемое восклицание дано в написании