Серебряный бумеранг. Андрей Бондаренко
светлыми и пёстрыми островками густо покрывающие чёрные скалы…
На минуту-другую Денис задумался, выбирая направление предстоящего маршрута. Для начала он хотел разжиться полноценным куском свежего мяса: уже до чёртиков надоело питаться консервированными продуктами.
Можно было, конечно же, выйти по скалам на широкое горное плато, покрытое зелёными мхами, и подстрелить там северного оленя. Или, если немного повезёт, горного барана, седло которого на Шпицбергене считалось изысканным деликатесом…. Но губить взрослое животное ради одного-двух кусков мяса? Сколько он один сможет съесть? Нечестно это, если вдуматься…. Поэтому Денис решил ограничиться обычным белым гусём. В это время года полярные гуси очень вкусны, это по осени они разжиреют до неприличия, а их мясо станет жёстким, будет неаппетитно отдавать рыбой и водорослями. Он осторожно спустился со скал и прогулочным шагом пошёл вдоль берега – к ближайшему птичьему базару, меланхолично вслушиваясь в светлую мелодию морского прибоя…
Сзади раздался негромкий щелчок, в котором любое опытное ухо сразу же распознает звук, сопровождаемый перевод пистолетного предохранителя в боевое положение, и знакомый мужской голос жёстко скомандовал:
– Хальт! Стоять на месте! Обе руки поднять вверх! Резких движений не делать, сразу буду стрелять! Медленно опуститься на колени! Лечь на живот, конечности вытянуть в стороны!
Ничего было не сделать, приходилось безвольно подчиняться. Денис лёг на холодную, мокрую от утреннего тумана землю, вытянув руки и ноги в стороны, прислушался: секунд через двадцать явственно обозначился звук осторожных шагов. Враг приближался.
«Если он настоящий профессионал, то обязательно сейчас саданёт чем-нибудь серьёзным по голове», – любезно подсказал заботливый внутренний голос.
Враг оказался настоящим профессионалом: резкая тупая боль в затылке, угольная беспросветная чернота, провал в неизвестность…
Денис постепенно пришёл в себя. Руки были крепко связаны за спиной, а ноги свободны. Свежий прохладный ветерок, словно заботливая медсестра, ласково и осторожно, едва касаясь, гладил его по голове, заставляя медленно отступать злую колючую боль…. Он медленно открыл глаза.
– Приветствую вас, уважаемый сеньор! – жизнерадостно и не очень членораздельно заявил Лукаш Пушениг, жадно впиваясь белоснежными зубами в гигантский бутерброд. Оберштурмбанфюрер СС явно хотел ещё что-то добавить, но не смог – по причине плотно забитого рта.
«Венская подкопченная ветчина на тминном чёрном хлебе», – автоматически отметил Денис.
Только через пять минут герр Пушениг покончил с бутербродом, отряхнув с ладоней хлебные крошки, достал из внутреннего карманы пятнистого бушлата фляжку из нержавейки, отвинтил крышку, жадно приник к её горлышку, сделав при этом не менее четырёх крупных глотков.
«Французский «Бурбон», настоящий, двадцатилетней выдержки!», – с завистью