Сказка современной Шахерезады. История Светланы. Христолюбская Виктория
в сознание как ушат холодной воды. Встряхнув своими ненатуральными рыжими кудрями и провожая хоть и безрадостные, но такие дорогие сердцу воспоминания о маме, я уставилась на губы. Цвет как цвет, вечно эта старая дева всем недовольна. У самой губы в ниточку, вот и завидует. Мужчины, между прочим, сходят по ним с ума. Особенно когда я облизываю страпон на сцене. Заказы о приватных танцах сыпятся, как из рога изобилия, а зарплата в конце месяца начисляется исходя из количества приватных танцев. Так что, может, и правда подкрасить губы помадой поярче.
– Ань, дай свою помаду, а то ругаться в начале вечера с мамкой не хочется. То ей ярче накрась, то гуще – не угадаешь, что сегодня придумает.
Девушка оторвалась от зеркала.
– Да слышала я все. Слушай, у нее, наверное, климакс, вот она и злится. Тебя помадой достает, а меня уже ногтями замучила. Мол, нарасти коготки подлиней – мужчины любят диких кошек, чаще приватники заказывать будут. Клубу дополнительный доход, а тебе дополнительный заработок. Да только работа – работой, а дома что мне с этими кинжалами делать? А у меня, между прочим, маленький ребенок и помощницы под боком нет, которая и постирает, и приготовит, и картошку начистит. И как я со всем этим справляться буду? Или, может, она ко мне придет, по хозяйству поможет?
Аня протянула помаду, и я жирно обвела ею пухлые губы. Если девчонка просит одолжить помаду, никто не спрашивает цвет. Помады для выступлений у всех одного цвета – кораллового. Это закон администрации клуба и если хочешь здесь работать – нужно подчиняться. В клубе считается, что именно коралловый цвет является сексуальным и не пошлым. Хотя о пошлости ли размышлять, работая в элитном стриптиз клубе, где за деньги клиент может позволить многое. С любой из девочек. В наш клуб ходят мужчины исключительно обеспеченные. Заплатить только за вход 300 евро, согласитесь, может себе позволить не каждый. В основном приходят мужчины, уставшие от семейной жизни, ищущие глотка свежего ветра от молодой раскрепощенной танцовщицы, и не всегда одной. Ходит в клуб, к примеру, дядечка, любящий наблюдать за лесбийскими танцами. После танца уединяется с девочками в специальной комнатке, созданной для приватников, и, пока каждую девочку не облапает, да не обслюнявит, не успокоится. Притом, что сам, совершенный импотент. Это девчонки рассказывали. Но платит всегда, более чем, пристойно, так что его приходу в клубе рады всегда.
Стоя за кулисами, я услышала, как стихла музыка и навстречу со сцены рванула Марина, одна из наших танцовщиц, по пути подбирая разбросанные элементы нижнего белья.
– Ну, ни пуха, – пожелала она, пробегая мимо, – народу сегодня, как никогда. У меня уже пара приватников наклевывается, и это только начало вечера. Так что сиськи вперед и будет и тебе счастье, – протараторила она и побежала в гримерку. Зазвучали первые аккорды томной музыки, и конферансье поспешил меня объявить:
– А сейчас, уважаемые дамы и господа, на нашу сцену выйдет всеобщая любимица, очаровательная и сексуальная, страстная и завораживающая… Пенелопа!!!!
Зал заулюкал и захлопал