Халявные баксы. Александр Воронецкий
уничтожая последние свидетельства недавней трагедии, если они там еще оставались.
Честно говоря, без привычного общения с друзьями, коллегами по прошлой работе, было скучновато. Конечно, число знакомых на новом месте увеличилось, но, как я уже отмечал, они не отличались общительностью – ремонт техники после рабочей смены забирал остатки свободного времени. И близости, не говоря о дружбе, пока не намечалось. Только в столовой пампушечка-повариха Варюха искренне мне улыбалась, ложила в миску кусочек повкуснее и поаппетитней, не пропускала возможности поговорить о пустяках. А в домике каждый раз встречали щебетаньем две птички, однако дел своих не бросали и меня не боялись нисколько. До самочки, когда та сидела в уже отстроенном гнезде, я осторожно дотронулся пальцем, и она не улетела, а только тихонько пискнула.
Вечером третьего дня начал обустраивать жилище. Пристроил одностволку в укромном месте, которое сразу и не найдешь, прикрепил под гнездом ласточек фанерку, чтобы отходы их жизни и деятельности падали на нее, а не на пол, и начал из разномастных обрезков досок сколачивать подобие стола и табуретки. За этим занятием застала меня Варя – постучала в распахнутую дверь, на что Чапа не гавкнул, а закрутил обрубком – уже догадался, кто его кормилица. Переступила порог и сразу же увидела пернатых постояльцев, отметивших ее появление привычным пересвистом:
«Ой, ласточки у вас поселились! Значит, человек вы хороший, и они это поняли!» С улыбкой оглядела помещение и произведения моего столярного мастерства:
«Неуютно у вас!» – отметила реальность, и посоветовала, – «Занавесочки на окно нужно повесить, и марлю на дверь, чтобы комары вечером не закусали».
Я конечно, заулыбался, показал рукой, чтобы садилась на кровать – а больше и некуда, и разговор поддержал:
«Да, на окно и дверь повесить что-то нужно. А стены не мешает обоями оклеить, грязь под ними скрыть.»
«Правильно», – согласилась женщина, уже устроившись на кровать и поглаживая примостившегося рядом Чапу, – «как другие, в грязи вы жить точно не будете! Это нашим (наверное, имела ввиду рабочих) ничего не нужно, есть кровать и ладно. В домик зайти невозможно, грязь сплошная, да запах не приведи господи!» Она еще раз внимательно осмотрела жилище, и как дело решенное, констатировала: «Занавесочки я принесу, а обои придется заказать, что б привезли». Повернулась ко мне: «Только что б к вам никого не подселили! А если и найдут кого – вас слушался и чистоту поддерживал!»
Я не мог не рассмеяться, услышав столь откровенную заботу о моей персоне:
«Варя, я же геологом работал, постоянно по отрядам мотался! И конечно», – здесь я имел возможность сообщить женщине о моем статусе женатого человека, – «жена все эти шторки, занавесочки и клееночки в рюкзак мне запихнула. Так что все есть, кроме обоев. А за участие – тебе большое спасибо!»
«Не за что благодарить-то,» – Варя грустно вздохнула, – «хотела вам приятное сделать, а не получилось.» И приняв вид, что внимательно рассматривает