За стеной стеклянного города. Антиутопия. Елена Митягина
не замечает, но я вижу.
– Все в порядке? – спрашиваю я папу.
– Конечно, – отвечает он, не раздумывая.
– Выглядишь странно.
– Просто устал.
Он улыбается и кивает в подтверждении своих слов.
– Ешь, не то остынет, – укорительно говорит он.
Я послушно опустошаю свою тарелку, кусочком хлеба собираю остатки картошки и отправляю в рот, стараясь жевать долго и медленно. Мы редко наедаемся досыта, люди привыкли экономить еду. И только в последний день месяца перед получением новых продуктовых талонов мы устраиваем настоящий пир из всего, что осталось в закромах. Родители учат своих детей жевать пищу долго, не торопясь. Так она лучше усваивается, да и чувство насыщения приходит гораздо быстрее.
Когда с едой, наконец, покончено, убираю тарелки со стола, мою посуду, и мы с Эль идем к Олдосу, который нас уже ждет. В квартире этажом ниже живет еще один наш хороший друг, шестнадцатилетний Виктор. Он, я и Эль считаем себя лучшими друзьями, и на традиционные вечерние посиделки к Олдосу всегда ходим вместе. Виктор работает слесарем, он чинит водопроводные коммуникации в нашем городе. С раннего детства он любил возиться с различными железками, а в десять лет, когда стал полноправным взрослым человеком и пополнил ряды рабочих Стекляшки, его научили возиться с ними уже профессионально.
Виктор смотрит на меня сквозь стеклянный пол, и я машу ему рукой, кивком показывая, что мы с сестрой отправляемся к Олдосу. Через минуту мы встречаем Виктора у нашего соседа и вечер сказок и правдивых историй из далекого прошлого начинается. Олдос как всегда расплывается в улыбке и предлагает нам ароматный кипяток с кусочками засушенной вишни. Это наш с Эль самый любимый напиток.
На улице уже стемнело, до отбоя еще целый час, мне очень хочется рассказать дядюшке о таинственной белой птице из-за стены, но я почему-то медлю. Сестра замечает мое волнение и дергает за руку.
– Скажи ему о голубе, – шепчет она.
Я нервно сглатываю и кладу руку в карман платья, где лежит перышко. Сердце готово вырваться из груди, моя нервозность доходит до предела. Чувствую, как темнеет в глазах, пульс отдается в ушах. Я должна это сделать. Олдос, Виктор, Эль и я сидим за круглым столом в центре стеклянной комнаты. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь разглядеть, чем заняты соседи, и с облегчением замечаю, что на нас никто не смотрит. Все заняты своими делами, и не обращают никакого внимания на детей, пришедших в гости к старому члену городского Совета.
Олдос замечает мое странное поведение, открывает рот, чтобы что-то спросить, но я не даю ему этого сделать, и обрушиваю на него свой неожиданный вопрос. Он и для меня оказывается неожиданным.
– За стеной есть жизнь? – выпаливаю я, и все взгляды моментально устремляются на меня.
Я сказала это тихо, довольно тихо, чтобы быть уверенной, что никто из соседей меня не услышал.