Два времени. Фэнтези. Лана Ланг

      Спускавшиеся от него горизонтальные лучи – блики, как солнце. Все переливалось. Зрелище было настолько сказочно – непредсказуемым, то есть переливы цветов различных оттенков, у меня дух перехватило. Грома Михайловича рядом не было. Неожиданно меня понесло в один из цветных проемов, он мне показался привлекательнее. В этом проеме, лазурно – васильковом, я понеслась быстрее ветра. Меня вынесло к белой скатерти, висящей в воздухе. А на ней я заметила ребенка карлика. Он был несмышленый, и необычайно красивый. Я даже испугалась его необыкновенности, словно передо мной была кукла, а не живой ребенок. Напротив возник Гром Михайлович, вернее его голова. Он заговорил: – Не бойся, ты вошла в мое прошлое. Это собственно, я сам.…Только очень мал. Видишь, сейчас меня мать подойдет кормить. Ты, Агния, не бойся. Нас не увидит она. Это наш приход в прошлое. Вот почему я решил заняться превращениями. Врачеванием. Видишь мою маму, она – карлик. Она мне дала все. И искусство быть волшебником сама же была обычным карликом. Когда ее не стало, я создал свой пансионат и все прочее, что ты сумела увидеть в нашем волшебном мире. Да. Он иллюзорный, – этот мир.

      – Так почему я могу перемещаться вместе с Вами? Я же не волшебница? – спросила я. Гром Михайлович мне ничего не ответил. Он взмахнул указкой, и мы снова очутились у него, то есть в здании, где он меня встретил, когда я прилетела на карлике. Мне уже казалось, что различные перемещения и превращения будут всегда. Может чудо или волшебство, – это сама необычность положения именно здесь, у Грома. Сейчас я находилась в чуде из чудес, подумалось мне. Ощущение не прекращающейся сказочности с сопереживаниями карликам. Почему Гром Михайлович меня решил учить лечить их? От чего? От их же волшебных и необычных состояний? Странно все это. Или лечить саму сущность поведения человека в карликовом теле? О, Боже, подумала я. – Может слово лечить синоним выражению психологически принимать и понимать? Может это имел в виду Гром Михайлович? Да, ситуация неординарная. И как же выбраться из всего этого? На это у меня не было ответа. Я решила, что только можно было соучаствовать во всем происходящем и сопереживать. Я не находила определение всему этому волшебству, но если я уже и прошлое могла увидеть главного, то кто, вообще – я? Может это мне все только чудится? Я являлась частью моего иллюзорного мира?

      Так жива ли я?

      Ход моих мыслей прервал сам Гром Михайлович; – Милая, не пытайтесь вникать в сущность происходящего. Тебе это вряд ли удастся – И с этими словами закружился вихрь ослепительной силы. Сначала он кружил вокруг оси самого Грома Михайловича вместе с указкой, потом пронесся по всему залу, где находились я и Гром. Потом вихрем закружилась я сама, тело меня совершенно не слушалось. Подсознательно я понимала, что это неизвестные мне силы кружили меня. Мгновенье, и мы с Громом упали или