Признание Короля-звездочёта. Елена Викторовна Малинина
держать это в себе. Сегодня я хочу сказать вам всё, что думаю про вас.
Учитель с интересом поднял бровь. Он предложил Неате присесть, но она отказалась, и ему пришлось слушать о себе стоя.
– Я не верю вам. Вы называете себя духовным учителем, но кто дал вам это право? Кто-нибудь из великих мастеров инициировал вас или хотя бы дал вам своё благословение? Сомневаюсь. По крайней мере, вы ничего нам об этом не рассказывали, а если бы ваше учение было основано на древних, да хоть каких-нибудь, традициях, все знали бы об этом. Вы сами отдаёте себе отчёт в том, что имеете дело с таким тонким и непредсказуемым инструментом, как человеческая психика? Вы же взялись настраивать этот инструмент, причём камертоном для настройки является ваше собственное представление о том, как должны звучать струны той или иной души.
Неата перевела дух, так как уже начала захлёбываться в собственных словах, и окинула Учителя полным ненависти взглядом, который до этого старалась прятать. Он опустил глаза и молча слушал всё, что она говорила. С каждой фразой её голос становился всё громче и громче.
– То, что вы создали такую школу, ещё не означает выполнение высокой миссии. Теоретическое знание предмета и хорошие организаторские способности – всё, что нужно для этого. Вы не учитель и не мессия, вы – массовик-затейник. Я бы никогда не подняла эту тему, если бы не знала, как вы поступаете с Яном. Вы взяли на себя смелость исцелять, а сами обманываете его!
Неата на секунду остановилась, сообразив, что сейчас выдаст Катюшу, которая случайно проболталась о воде, но остановиться не смогла:
– Да, я знаю: вы наливаете ему в бутылку простую воду, и даже не пытаетесь заряжать её целительной силой, которой, ещё неизвестно, обладаете ли вообще…
И тут они оба услышали глухой короткий стон. Неата резко замолчала и посмотрела в сторону двери. В проёме стоял Ян. Сегодня его не было на лекции. Когда он очутился на пороге кабинета, никто не знал. И как открылась дверь, никто не слышал. Но то, что он не пропустил последние слова Неаты, было ясно, потому что его лицо, румяное в любую погоду, моментально стало смертельно белым. Побелели и губы, вид его был пугающим. А потом раздался пронзительный крик, на который сбежались и Гуля с Катюшей, и уборщица, и вахтёр, дежуривший в здании, где размещалась школа. То, что происходило в кабинете Учителя, мало кто когда-либо видел и даже мог себе представить. Молодой симпатичный парень корчился в диких конвульсиях на полу и орал так, что закладывало уши. Страшно было приблизиться к нему.
– Катюша, вызывай «скорую»! – крикнул Учитель и склонился над Яном, держа над ним ладони и водя ими по воздуху.
Катюша выбежала из кабинета, Гуля закрыла лицо руками, а уборщица и вахтёр остолбенели от страха. Неата с ужасом смотрела на происходящее, но сумела при этом расслышать шёпот Учителя. Это была молитва.
– Оставьте нас! – скомандовал он через несколько секунд, и все тут же повиновались, выйдя из оцепенения.
«Скорая» приехала достаточно быстро. К этому времени крики в кабинете стали намного реже и тише. Врач вколол Яну какое-то лекарство,