.
галка над оврагом,
Стадо возвращается из леса,
Над рекою разлилась, как речка,
Удалая молодая песня.
Ты кого высматриваешь, ищешь,
Отчего ты, молодец, не весел?
Или ты не видишь – красный клевер
Смётан – в копнах, ровных и высоких,
И домой торопятся сестрицы,
Две сестрицы, легкокрылы птицы.
«Рифмуются прекрасно…»
Рифмуются прекрасно
Поля и перелески,
И облака с лазурью,
И небеса с землёй.
И лишь поэта с жизнью,
Вокруг него кипящей,
Как две строки созвучных,
Не хочет видеть век.
Поэт в разладе с миром.
Какая доля злая!
Поёт – его не слышат,
Молчит – его не ждут:
Не ручеёк в сугробе,
Не жаворонок в небе…
Как трудно рифмоваться.
Не то, что рифмовать.
«Остались от любви моей к тебе…»
Остались от любви моей к тебе
Два-три стиха – одна строка в судьбе.
И те стихи живут – им дела нет
До наших “да” и “нет” и прочих бед.
Большой любви не нужно для стихов.
Для них довольно сущих пустяков:
Трёх поцелуев да десятка фраз —
Не больше и не меньше. В самый раз.
Сверхзадача
Играть себя – дурная роль.
Тоска – классическое чувство,
Но ты не прав, любезный друг.
Когда возводишь в ранг искусства
Патологический недуг.
Когда, на сцене угасая,
Стоишь, подъемля взор горе…
Какая сила роковая
Тебя подвигнула к игре?
Неужто боль?
Но, Боже правый,
Здоровых нет среди людей,
И этой горестною славой
Не должен хвастать лицедей.
Искусства смысл и сверхзадача
Художника,
Любезный друг,
Стерев с лица гримасу плача,
Войти с улыбкой в светлый круг.
(Из Рыльского)
Качнулась занавеска на окне,
Порозовевшая в лучах заката.
И ветерок в вечерней тишине
По улочке прокрался воровато.
Там, за окном, склонился над столом
Девичий тихий озарённый профиль,
А снизу, с площади, глядят на дом
Печальный Фауст, желчный Мефистофель.
На землю от собора тень легла,
Под ним коты заводят шуры-муры,
Заухал сыч на шпиле, ночи мгла
Вот-вот укроет странные фигуры.
Плащи в пыли, заржавлены клинки,
В глазах не увидать былого блеска,
Но всё ещё с надеждой старики
Глядят, как пламенеет занавеска.
К Елене
Елена, мой корабль у скал,
Весь в белой кипени ветрил.
Как долго я тебя искал,
По ойкумене колесил.
Елена, вот моя рука,
А сердце я потом отдам.
Дорога будет нелегка
И