Мама, мамочка!. Доктор Нонна
Женщина, что с вами? Вы живы?
Какая-то старушка, не исключено, что хозяйка веселого пса, радостно носившегося кругами, наклонялась над Светой, щупала пульс, то и дело выкрикивая в сторону не собачье имя:
– Мишка, Мишка, ко мне! Мишка!
– Вовочка… – прошептала Света ей прямо в сухонькое ухо, трогая свой увесистый живот. – Вовочка… помогите…
До недогадливой бабушки наконец дошло, в чем дело.
– Ой, милая, а я-то не поняла, думала, ты просто толстая такая! Поди разбери! – охая, она раздобыла из кармана плаща допотопный мобильный. – «Скорая»? «Скорая», тут женщина рожает, прямо в парке. Каком? В Измайловском, где ж еще? Я тут живу рядом… Ну да, да нет! С другой стороны! Что ты такая непонятливая? Нет, не там, где пруд!
«Чертова бабка!» – с опозданием обругала ее Света.
И пришла в себя.
– Господи, горе-то какое!
«Мама…»
Сколько же прошло времени? Получается, чуть не сутки…
«Вовочка…»
Света открыла глаза и тут же снова зажмурилась от яркого света.
– Арина Михайловна, смотрите, Светик проснулась!
– Вовочка… Вовочка где? – Говорить было трудно, даже очень, поэтому Света расстроилась, что ни мама, ни Александра не услышали самого важного вопроса, занятые минутной радостью ее пробуждения.
– Гена, – заорала мать как оглашенная, – Геночка, сюда! Светик проснулась!
«Что я им, спящая красавица?! Чего она так развопилась?»
– Вовочка! – повторила она настойчивее, разыскивая и не находя глазами молчащую Александру. – Вовочка где?
– Ага, вижу, наша роженица проснулась. Ну, вот и славно. А теперь, будьте так любезны, выйдите все отсюда.
На голос, незнакомый и все же странно знакомый, Света повернула тяжелую голову – и обомлела. Прямо над ней, в белом халате, с маленьким кулечком на руках, издающим непонятные, хрипящие звуки, стоял Юра, бывший Сашкин муж.
Вместе с ним в жизнь молодой матери вошло страшное слово «асфиксия».
– Что это? – спросила она и потянулась к недвижимому кулечку, продолжавшему нехорошо хрипеть. – Дай мне его, Юра, это ведь мой сын, да?
– Подожди, – Юра отошел на шаг, – сначала выслушай, что я тебе должен сказать.
– Дай мне моего сына! Немедленно!
– Ну, как знаешь, – кулек перекочевал ей на грудь, – держи, не урони.
Малыш показался ей настоящим ангелом. Глазки, носик, ротик – все такое миниатюрное, милое, теплое.
– Вовочка, милый мой, мальчик… – умиленная, она гладила его по головке, поцеловала в лобик. Лобик был горячий. – Юр, а почему он такой горячий? И не шевелится совсем? Это нормально?
Собираясь с духом, Юра присел на край ее кровати.
– Он задохнулся, Света. Твой сын при родах задохнулся. Запутался в пуповине, застрял в родовых путях и, пока тебя искали…
– Что за бред? Шутишь? Да ведь он дышит… дышит же…
– Дышит, – подтвердил Юра тихо, и по выражению его лица Света поняла, что он, увы, не пошутил, – но это, собственно, и все.
–