Звездный десант (сборник). Роберт Хайнлайн
что ему придется согласиться с тобой и ты получишь что хотел… пока какой-нибудь шутник из отдела распределения не выдаст тебе предписание для чего-нибудь совершенно противоположного. Ну а в других девятнадцати случаях кадровик оглядит тебя со всех сторон и найдет, что ты как раз тот, кто им нужен, – именно ты пригоден к тому, чтобы провести полевые испытания новой модели системы жизнеобеспечения в условиях планеты Титан…
Сержант помолчал.
– А на Титане, доложу вам, холодно! И диву даешься, как часто отказывает это экспериментальное оборудование! Но как ни крути, а полевые испытания – штука нужная; в лаборатории ведь всех условий не подберешь…
– Я буду специализироваться по электронике, – твердо сказал Карл. – Если для этого есть хоть какая-нибудь возможность.
– Ага. Так и запишем. А ты, парень, что будешь?
Я было засомневался, но вдруг до меня дошло: если сейчас не решусь, придется всю жизнь гадать – стою я чего-нибудь или просто «папенькин сынок».
– Я бы все же попробовал.
– Ну ладно. Только не говори потом, что тебя не предупредили. Метрики при вас? Давайте сюда. И дипломы – тоже.
Через десять минут, еще не приведенные к присяге, мы были на верхнем этаже, и нас принялись ощупывать, простукивать и просвечивать. По-моему, врачи нарочно задались целью отыскать у нас хоть какую-нибудь хворь. А уж если им это так и не удастся, то считай – годен!
У одного врача я спросил, много ли народу отсеивают по физнепригодности. Он страшно удивился:
– То есть… Нет, мы никого не отсеиваем! Да и по закону не положено.
– Как?! Но, извините, доктор, я имел в виду… Зачем же тогда вот так страху нагонять?
– Ну, некоторая надобность есть.
Он сделал паузу, чтобы треснуть меня резиновым молоточком по колену. Я в ответ слегка лягнул его.
– Надобность есть. Хотя бы для того, чтобы определить, какие обязанности вы в силах исполнять. Но если даже кто-нибудь приедет к нам в инвалидном кресле, будет в придачу слеп на оба глаза и достаточно туп, чтобы настаивать на поступлении, то и для него дело найдется. Скажем, считать на ощупь пушинки у гусениц. Непригодным может оказаться только тот, кому психиатр даст заключение о том, что он не в состоянии понять, о чем сказано в присяге.
– А-а… Доктор, а вы уже были врачом, когда поступали на службу? Или вас признали годным и уж после отправили учиться?
– Я?!
Он был оскорблен.
– Юноша, неужели у меня настолько глупый вид? Я – вольнонаемный. То есть штатский.
– Извините, сэр.
– Пустяки. Но – вы уж мне поверьте – воинская служба подходит только людям с психикой муравья. Я вижу, как они уходят и как возвращаются… если вообще возвращаются. Вижу, во что они превращаются… И – ради чего? Ради пустой формальности. Ради политической привилегии, за которую им не заплатят ни цента. Да большинство из них просто не в состоянии как следует ею воспользоваться! Дать бы власть медикам… Ну ладно. Можете считать мои слова государственным