Гарем чужих мужей. Мария Жукова-Гладкова
чтобы берегла голову: с потолка свисают трубы, можно врезаться так, что искры из глаз посыплются.
Я пошла первой, Сашка тронулся за мной, за нами последовали бабки, пацанята пристроились следом. Мужское население района предпочло остаться на улице, видимо, уже догадавшись, что ничего хорошего им в подвале увидеть не предстоит.
Внизу было темно, несмотря на белые питерские ночи (они, правда, официально закончились, но в конце июля у нас все равно темнеет поздно), да ведь и до ночи еще было далеко.
– Эй, свет тут можно как-то зажечь? – обернулась я назад.
– Сейчас, – протиснулся вперед один из мальчишек, пошарил на стене – и подвал осветила тусклая лампочка, укрепленная на низко свисающем проводе.
Судя по тому, что бросилось в глаза, это было логово местных мальчишек, будущих обитателей «пьяного» угла, где они пережидали свои бури, опасаясь порции ремня. По углам валялись полиэтиленовые пакеты, в которых, по всей вероятности, дышали клеем. Но меня интересовало не это. В правом углу, у противоположной от входа стены лежали двое мужчин.
Я подошла поближе. Первым оказался Витя, Маринин муж, которого я узнала по все тем же старым джинсам, испачканным мазутом, и легкому, грязному свитерочку, который от лежания в подвале не стал чище. Второго мужчину я не видела никогда в жизни.
Первым чувством, которое я испытала, было облегчение: это не Костя. Но потом в голову ворвалась другая мысль: а где же мой брат? Он-то куда подевался?
– Мама, – вернул меня в чувство Сашка, дергая за футболку сзади, – надо посмотреть, как их убили.
– Тихо ты, – цыкнула я на сына. – Думай, что говоришь.
Сашок тут же сообразил, что мы не одни, виновато на меня глянул и переключился на младших мальчишек, расспрашивая, как они нашли дяденек. Но что могли сказать мальчишки? Зашли в свой любимый подвал – а тут эти лежат.
Я же не заметила на телах никаких внешних повреждений. Одежда не была заляпана кровью, которая могла бы вытечь из пулевого или ножевого ранения. Из тел не торчали никакие колюще-режущие предметы. Их убили ударами по голове? Но ощупывать черепные коробки не хотелось, да и не следовало тут ни к чему прикасаться.
Следовало вызывать милицию. Я поняла, что эта почетная миссия ляжет на мои плечи.
Выйдя на свежий воздух, я для начала сообщила значительно поредевшей толпе алкоголиков про находку. Но они уже и так знали о ней: сын сообщил папе, и папины друзья, у которых страх перед милицией пересиливал чувство гражданского долга, быстро слиняли.
Я же достала из сумочки трубку, набрала ноль-два и вкратце описала ситуацию.
Мы стали ждать прибытия следственной бригады. Я решила не терять времени даром и принялась за допрос бабулек, которые обычно знают больше всех.
Как выяснилось, бабульки моего брата хорошо знали (как и меня – хотя за течением моей жизни наблюдали только издали), отметили его вежливость и воспитанность (Сашка легко ткнул меня локтем в бок), сказали, что иногда общаются с ним в окрестных магазинах,