Изумрудные глаза Будды. Мария Жукова-Гладкова
с военными и считали, что в состоянии до нее добраться. Я, признаться, в этом сомневалась, но не стала высказывать свое мнение вслух. Спички или зажигалки были практически у всех, и народ считал, что, согреваясь у костров ночью, дойдет. Ведь дорога же недалеко.
– Расстояние, когда смотришь из иллюминатора и когда идешь по зимней тайге, воспринимается по-разному, – заметила Марина.
– Пусть идут, – сказал пузатенький. – Так оставшимся будет легче выжить.
– Дальше рассказывай, – велела я девице.
Обсуждение происходило в пассажирском салоне, а девчонки-поклонницы оставались с раненым пилотом в грузовом. Настя начала ощупывать поверхность «снаряда любви». Появился Александр Каренович, бросился на нее и…
– Убить человека не так просто, – заметила я. – Тем более голыми руками.
– У него есть пистолет.
– Так вот куда делось оружие террориста! – воскликнули мы с Татьяной.
Началась суматоха, народ стал бегать по салону самолета, а Алена – так звали вторую поклонницу – воспользовалась ситуацией и бросилась к нам.
– Спасибо, что предупредила, – сказала я.
– Если Кареныч в ярости, то лучше в самолет не возвращаться, – заметил пузатенький.
– А ваши его не скрутят? – спросила я.
Оба мужика покачали головами.
– Можно я останусь с вами? – спросила Алена.
– Можно, – сказала я. – Только нам надо бы сходить в самолет за своими вещами.
– Я, пожалуй, пока тут посижу, – заявил пузатенький. – Как раз плиту растоплю.
Большой заявил, что принесет дров из сарая.
Мы с Пашкой и Татьяной переглянулись. Марина стояла с ничего не выражающим лицом.
– Так, Паша, иди наверх и занимай на нас троих одну спальню, – сказала я. – Возьми наши сумки.
– Дай-ка нам камеру, – предложила Татьяна.
– Зачем? – спросила я.
– Нужно всех заснять. Всех, кто в самолете, – что живы.
Мы с Татьяной посмотрели друг другу в глаза. Пашка вручил камеру мне и уточнил:
– Какую комнату брать – с той стороны, где топят, или где только стена?
– С печкой, – сказала Татьяна.
Пашка кивнул и, ни слова не говоря, отправился наверх.
– Слушайте, а вы… это… шведская семья? – спросил пузатенький, правда, без особого удивления. Хотя он, наверное, ко многому привык, работая на Артура и компанию.
– Нет, мы просто очень давно знакомы, – сказала я. – И не воспринимаем друг друга как объекты страсти.
– Пошли, Юля, – сказала Татьяна. – Марина, ты с нами? Лучше бы ты показала нам, где лежит еда и все такое… Чтобы сразу же забрать сюда.
Марина кивнула и отправилась вместе с нами по проложенной нашей компанией тропинке. Правда, ее уже немного замело.
Стюардесса молчала всю дорогу и тупо шагала за нами с Татьяной след в след. Мы время от времени обменивались репликами. Я раздумывала, почему Александр Каренович застрелил Настю. Нервы были на пределе?
В самолете слышался шум. Если бы его можно было раскачать, то находившиеся