Марш Мендельсона на бис. Мария Жукова-Гладкова
умнее себя и не желающей этого скрывать? Лежа в постели, мы устраивали диспуты на финансовые темы, я не хотела уступать, если была уверена в своей правоте. Естественно, это не могло продолжаться долго.
Какое-то время я еще поработала в «Невском», правда, стала подыскивать себе новое местечко, но ушла, даже не успев ничего приискать – в никуда (хотя, забегая вперед, скажу, что долго без работы не осталась, получив великолепное предложение от финансовой компании «Русский кредит», в которой тружусь до сих пор и продолжаю консультировать тех, с кем познакомилась в «Невском»).
Тимофей работал с Игорем, а того главным образом интересовало, как бы накачать в общак побольше денег. Когда Игоря посадили, Тимофея не тронули лишь по счастливой случайности.
– Так тебя что, не доставали? – удивленно спросила я у Тимофея.
– Меня спасло то, что всеми делами ведал только Игорь и скорее всего никого не посвящал в свои махинации, – сказал Тимофей. – Да, конечно, Игорь был, так сказать, казначеем общаковских денег. Он сам неплохо разбирался в финансовых вопросах. Но все равно постоянно учился и консультировался со мной. И, естественно, советовался со своими шефами. Я не знаю точно всего механизма, как там у них решается, куда и сколько вложить. Но, пожалуй, это в значительной степени было оставлено на усмотрение Игоря. Ну он и крысятничал понемножку. Я не могу найти другого объяснения. Я был доверенным лицом Казанского. Я отдавал приказы на выдачу наличных из резерва, я прокручивал деньги. Ты же сама знаешь, что он туда-сюда возил мешками наличность. Когда он сел, приехали два каких-то типа, проверили всю отчетность – по их делам, вроде их все устроило. Я стал работать с ними. И так и работаю до сих пор. Я был уверен, что Игорь никогда не откроет рот. Его шефы по каким-то причинам решили от него избавиться – по крайней мере, мне так сказали десять месяцев назад. Ну не сказали, намекнули. Может, из-за его финансовых махинаций. Дошло до шефов. А теперь его вытащили… Я не знаю, по каким причинам. Но он кому-то очень понадобился. Живой. И на свободе. Может, он смог убедить шефов, что только он знает, где лежат какие-то деньги? Или его помурыжили, чтобы созрел для того, чтобы их отдать? Человек должен стать шелковым, если знает, что ему светит такой срок. А тут ему предлагают свободу…
– И ты считаешь, что он придет к тебе?
Предпоследний глубоко вздохнул.
Я, откровенно говоря, не очень понимала, в чем же заключается проблема. Игорь, наверное, не самое главное лицо в его… организации, скажем так. Шефы, как их называет предпоследний, от Тимохи не избавились, а оставили на том же месте. И он продолжал на них работать. Наверняка его проверяли.
– В чем дело? – спросила я.
– Точные суммы знали только Игорь и я, – вздохнул предпоследний. – В отчетности, которую я представил его преемникам… Ну ты сама понимаешь.
Я понимала: разницу мой бывший присвоил себе, а сейчас, естественно, думает, как спасти свою драгоценную задницу. Игорь,