Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР. Андрей Пинчук
в комплексе зданий другого местного олигарха. Другие тоже не отставали.
В только создаваемые МГБ и МВД посыпались заявления и сообщения об отнятом автотранспорте, преступлениях против населения. В обиход прочно вошло слово «отжим».
Я и министр внутренних дел Олег Береза регулярно обращались по таким вопросам к Стрелкову. Он руководил самым крупным формированием, считаясь равным нам по должности министром обороны. Поэтому для внутренней стабильности должен был оказать содействие в поддержании порядка. Позиция Стрелкова меня удивила.
…Мы с Березой через заслон из мешков с песком проходим в узкий коридор технического здания СБУ. Большой кабинет с шкафами коммутаторов, в котором Стрелков проводит совет командиров, находится справа по коридору. На два помещения ближе к выходу, слева по коридору, – его личный кабинет. Ординарец у выставленного в середину коридора стола, к которому примыкает горка из ящиков-«цинков», предлагает сдать оружие. Я отвечаю, что оружия нет. Пистолет лежит в портфеле, но оставлять его не вижу смысла.
Заходим в кабинет слева. Стрелков у карты. Корпус тела напряжен, в глазах отстраненное стеклянное отчаянье. Он уже долгое время пребывает в состоянии стресса. Это вызывает жалость и сочувствие. Обсуждая ситуацию на досуге, мы с Олегом говорим друг другу, что не хотели бы оказаться на его месте и не готовы осудить уход из Славянска. Потому что напряжение, испытываемое этим человеком, огромно. Ситуации, в которых кадровый военный чувствует себя уверенно, его, по сути, полугражданского энтузиаста, пугают и изматывают.
Стрелков по своей инициативе рассказывает, как ему видится положение на фронте. Положение, надо сказать, выглядит очень мрачным. Он опять говорит, что без ввода войск ситуация продержится не более недели-двух. Рассуждает о целесообразности перемещения органов управления в Снежное32.
Министр обороны Игорь Стрелков в один из приступов отчаянья
(Позже, в одном из своих первых последонбасских интервью, сам Стрелков так будет говорить о своей попытке оставить Донецк:
Александр ПРОХАНОВ. Были в этой критической обстановке намерения и из Донецка уйти, силы-то неравные были опять?
Игорь СТРЕЛКОВ. Меня же обвиняют, что я хотел оставить Донецк. Рассказываю честно: в какой-то момент я перестал верить, что помощь из России вообще придет. Просто перестал верить! И никто не мог мне это гарантировать…
…В момент, когда противник перерезал дорогу между Шахтерском и Торезом, у меня наступил психологический кризис, я начал думать о том, что делать, подумывал переносить штаб в Шахтерск или Снежное и готовить эвакуацию Донецка. Потому что понимал: если помощи не будет, то надо хотя бы спасти людей…
…Почему говорю, что перелом был? Потому что в тот момент я приказал готовить штаб к свертыванию, всем штабникам грузиться. Люди не обсуждали мои приказы, потому что мне верили. И сам я выехал