Тарантелла, или Танцы с пауками. Анна Дубчак
продажу…
– А как зовут собаку?
– Джек.
ГЛАВА 4
ДЕРЕВЕНСКИЕ ПОХОРОНЫ
Народ столпился возле калитки, ведущей к дому директора птицефабрики Ванеева. Люди стояли и у крыльца, и на ступенях… Женщины плакали и тихонько перешептывались. Увидев приближающихся Люсю с Наталией, стихли, переключив свое внимание на них:
– Людмила Михайловна… несчастье-то какое… Лариса умерла.
– А как это произошло? – Люся уверенно поднялась на крыльцо и внимательно посмотрела на окружавших ее женщин. – Почему вы все молчите?
Наконец одна из женщин, что постарше, в красном шерстяном платке и белом длинном, с мужского плеча, полушубке, сказала:
– А никто ничего не знает… Вроде сердце… Ее уже мертвую нашли на ферме… Она совсем немного до дома не дошла, а откуда шла, никто не знает… Надька ее нашла первая, говорит, что Лариса была очень странно одета, почти раздета, вернее… Ступни все истерты до кровавых мозолей, ладони отбиты, волосы растрепаны… Ну и снасильничали над ней…
Наталия молча прислушивалась к говорящей. Истертые ступни удивили ее больше всего.
– Ты пойдешь со мной? – спросила, обернувшись и взглянув с каким-то животным страхом в глазах, Люся. – Пойдешь посмотреть Ларису?
– Пойду.
– А ты не боишься?
Наталия усмехнулась. После посещений морга деревенские похороны могли ей показаться детским спектаклем. И все же во всей этой атмосфере с одетыми в черное женщинами, белым снегом и той тайной, которая окружала теперь дом Ванеевых, ощущалось нечто страшное, источавшее смертельную опасность. Ведь всех мучал один и тот же вопрос: «Кто это сделал?» За что убили молодую Ларису Ванееву? Кто изнасиловал жену директора птицефабрики? Виновата ли она в этом сама, либо насилие не было ею спровоцировано?..
Они вошли в дом, миновали просторные сени, кухню, забитую молчаливыми людьми со скорбными лицами, и их впустили в большую комнату, в которой, кроме вдовца (достаточно молодого еще мужчины лет сорока – сорока пяти, во всем черном и с красными, воспаленными веками от выплаканных слез и бессонных ночей), никого не было, и стоял только гроб, обитый белым атласом, в котором лежала молодая женщина в пене кружев и с букетом белых, слегка подвядщих роз в ногах… Лицо ее было бледным, с большими сиреневыми кругами под глазами. Коричневые губы, прямой, сливочного цвета нос и рыжеватые, уложенные волнами вокруг маленькой головы волосы.
Ванеев, увидев Люду, словно очнулся. Встал и подошел к ней:
– Как хорошо, что вы приехали… Я думал, что вы не проститесь с ней… Она вас очень любила и мечтала поскорее выучиться играть…
Наталия перехватила Люсин взгляд: она была более чем удивлена словами Ванеева.
– Сергей Николаевич, примите мои самые глубокие соболезнования… – сказала Люся и позволила себя обнять.
На глазах ее появились слезы.
А Ванеев вдруг направился к выходу, увлекая за собой Люсю. На ходу он сказал кому-то из присутствующих:
– Ну