Жизнь. Лилия Сергеевна Селяева

      Сентябрь. Утро. На улице дождь. Я не хочу вставать с постели. Сегодня день моего отъезда на практику, и я должна освободить квартиру. Из моих вещей лишь старый чемодан, стоящий у двери, отчего кажется, что я здесь и не жила. Я смотрю на часы – почти десять. Хозяйка квартиры должна прийти к одиннадцати, поэтому я заставляю себя встать с постели.

      Я собираю постель и иду на кухню. В холодильнике пусто. Я достаю пакетик чая и две завалявшиеся в сумке конфеты.

      Одиннадцать. Звонок в дверь. На пороге хозяйка.

      – Утро доброе… – произносит она равнодушно и проходит в обуви в квартиру.

      – Доброе утро – также равнодушно отвечаю я и протягиваю ей связку ключей.

      Она смотрит на меня, но ключей не берет.

      – Сначала все осмотрю на предмет порчи имущества, а потом можешь идти на все четыре стороны.

      Хозяйка квартиры была из рода тех людей, для которых деньги заменили и хлеб, и соль, и сон, и воздух. Она считала каждую копейку и на всем старалась нажиться. Иногда она доходила до крайностей. Как-то раз, вернувшись с лекций, я застала ее за чашечкой чая на кухне. Заметив меня, она открыла сервант и спросила:

      – Что это?

      – Где? – не поняв ее, спросила я.

      – Хватит прикидываться! Где шестая чашка из серванта?!

      Немного оторопев, я ответила:

      – Я не брала вашей чашки. Я вообще сервант не открываю…

      – Ну, ну…как же…она наверно сама, в воздухе растворилась. Если ты ее разбила, ты должна возместить ущерб! Сейчас!

      Квартира мне была нужна, и я решила заплатить за пропавшую не по моей вине чашку, лишь бы остаться здесь до конца сессии. Я вышла в коридор, чтобы взять кошелек, но внезапно увидела чашку, стоящую на столе. Оказалось, что хозяйка пила из нее свой чай.

      На этот раз все оказалось в полном порядке и я, взяв свой чемодан, отправилась на вокзал.

      ***

      На вокзале было безлюдно. Человек пять расположились в разных углах вокзала, ожидая своего рейса. Я сбросила сумку с плеча, села на сиденье и достала телефон. До прибытия автобуса оставался час.

      ***

      В автобусе тоже было пусто. Пару человек на задних сидениях крепко спали. Помимо них, меня и водителя здесь больше никого не было. За окном шел дождь. Мои глаза наполнились слезами, но я пыталась их сдержать. Какое-то время я старалась занять себя размышлениями о родных, старых друзьях, но все время приходила к одному и тому же ощущению равнодушия. Я поняла, что вот оно – самое страшное ощущение, которое можно было испытать. Мне было все равно. Все равно, что было, все равно, что есть, все равно, что будет. Мне даже стало безразлично мое одиночество. Кто был в этом виноват? Быть может я? Винить других – это бессмысленно и глупо. Но и эти другие, разве они не стали такими же? Они тоже не