Сильные страсти под жарким солнцем. Мария Жукова-Гладкова
цели. Очередные двери раскрылись в кабинет, в углах которого на больших письменных столах стояли два современных компьютера с семнадцатидюймовыми мониторами, а также много всякой электроники, предназначение которой я не могла определить с ходу. На стульях у дальней стены, положив руки на колени, сидели Катя с Зоей – обе в шортиках и маечках.
– Здравствуйте! – пролепетали они при виде Андрея Николаевича и нас с Ванькой.
Меня они не знали – и не знали, что я тружусь на Катиного отца и Зойкиного «папика», то бишь Олега Алексеевича Буйновского. В наше офисное здание они носа не казали – Олег Алексеевич не смешивал работу с личной жизнью, так что даже дочерям не позволялось появляться у него в кабинете. На презентациях, куда я сопровождала Буйновского, мы с Катей и Зоей тоже никогда не пересекались. В общем, они ни разу в жизни не видели меня.
О существовании Кати, младшей незаконнорожденной дочери Буйновского, я в свое время узнала от Ирки, которая, в свою очередь, услышала про Катю от собственной матери. Ирка заинтересовалась, и мы с ней на пару выследили девочку (тогда еще школьницу), просто чтобы на нее посмотреть. Ирка с ней лично так и не познакомилась. Потом Катина физиономия (и вся Катя в целом) стала появляться в журналах мод. Как я подозреваю, не без папиной помощи. Вынуждена признать, внешние данные у нее очень и очень неплохие. Как, впрочем, и у ее мамы, которую Иркина мать заочно ненавидела. Но Олег Алексеевич всегда считал, что семья – это святое, и, несмотря на большое количество любовниц, с Иркиной матерью не разводился.
После смерти жены шеф «отдыхал» в обществе юных моделек, подружек младшей дочери. Последней спонсируемой моделькой была Зоя, которую мне доводилось видеть в тех же журналах, что и Катю. Перед отъездом в Хуан Долио наш начальник службы безопасности дал мне посмотреть несколько любительских видеозаписей, где девчонки были запечатлены в разные моменты жизни. Обеим минуло по двадцать два.
– Добрый вечер, – поздоровалась я.
– Присаживайтесь, – кивнул Андрей Николаевич в сторону ряда стульев.
Мы с Ванькой проследовали в указанном направлении, и я еще раз внимательно огляделась. По идее, эта комната должна была быть последней в анфиладе, поскольку тут имелась боковая дверь – в дополнение к той, из которой появились мы, – и отсутствовала дверь в противоположной стене – там как раз стояли стулья.
Андрею Николаевичу тут же придвинули кресло, и он плюхнулся в него прямо напротив нас. После этого один из телохранителей пододвинул небольшой столик с телефонным аппаратом спутниковой связи и установил его между нами. В дверь постучали, и вошел какой-то нескладный молодой человек в очках, все время спадающих на нос, одетый в белую рубашку и светло-бежевые брюки. Андрей Николаевич молча кивнул ему на аппарат.
Я отвернулась и стала оглядывать комнату. К моему сожалению, окно было зашторено, к тому же за ним стояла ночь, так что в любом случае увидеть я ничего не могла. Мне бы хотелось поговорить