Сыщица по амурным делам. Мария Жукова-Гладкова
своднической конторы, я заявила ей, что в мои функции не входит слежение за моральным обликом моих клиентов, а Алла Сергеевна сама виновата, что мужа должным образом не проконтролировала.
Не разрушив и не повредив ничего из моего имущества, Алла Сергеевна ретировалась, – не исключаю, что впервые в жизни, вероятно, вначале прикинув, во сколько Стасу обойдется очередное восстановление моего офиса. Возможно, госпожа Тарасова поняла, что это будет накладно – после восстановления гостиницы на Кипре. Правда, я тешила себя мыслями, что это мой грозный облик остановил Аллу Сергеевну и умерил ее праведный гнев.
Но что-то будет с ней теперь? И с ее сыном?
Сыну Тарасова и Аллы было уже шестнадцать.
У Стаса был еще один отпрыск от другой женщины. Братья появились на свет с разницей в три месяца. Алла Сергеевна долго не могла родить, а Тарасов не терял времени зря. Он любил обоих сыновей и старался, чтобы незаконнорожденный (Рома) не был ничем обделен – и, по-моему, уделял ему даже больше внимания, чем Славику, сыну Аллы. По всей вероятности, Стас чувствовал себя виноватым перед Ромой. Обо всех сложностях отношений Стаса с детьми я знала: он делился со мной своими проблемами и спрашивал мое мнение. Я искренне старалась помочь ему разобраться. Могу с уверенностью сказать: я была ему другом. Я многое знала о его жизни и смотрела на происходящее с женской точки зрения, которую Стасу тоже иногда хотелось выслушать. Да ведь и со стороны лучше видно…
Неделю назад Стас приехал ко мне в офис и предложил вместе пообедать. Я дала своим девочкам задания и отправилась вместе с Тарасовым в один уютный ресторанчик в старой части Питера. Мы заняли кабинку и просидели часа три. Стас рассказывал мне о достижениях женушки.
Алла Сергеевна за годы своего замужества совершила немало подвигов, подобных концерту в моей фирме или дебошу в кипрской гостинице. Тарасов сказал, что я должна радоваться и благодарить судьбу за то, что его супруга не разгромила мою квартиру, не изувечила меня (меня, пожалуй, изувечишь!) и моих родных (на сына Сашку я вполне могу положиться, вот с братцем дело обстоит гораздо хуже). Аллочка, по выражению законного мужа, могла пройтись арматурным прутом по моей машине, устроить пожар в офисе и моей квартире, а также по камушку разнести все здание, в котором располагается моя турфирма.
– И ты выплачивал компенсацию за все ее художества? – уточнила я у Стаса, не совсем его понимая.
Чем же она его держит? Другой мужик давно дал бы дурной бабе кулаком в глаз, спустил ее с лестницы, утопил в озере или просто отправил в психушку. С деньгами Стаса это, по-моему, не представляло труда. Уж как-то он мог бы отделаться от Аллочки, если бы по-настоящему захотел? Или Стас – в некотором роде – второй Костя, мой старший братец, сидящий дома и способный только вести домашнее хозяйство? И бизнесом стоило заняться Алле, а Стасу – обеспечивать домашний уют? У моего братца последнее получается очень даже неплохо, а вот о первом он даже думать не хочет.