Виллы, яхты, колье и любовь. Мария Жукова-Гладкова
старший мужчина на английском, вскочил из-за стола и стал выдвигать нам кресла. Второй тоже встал.
Старшему было явно около шестидесяти, но, подозреваю, он бегал трусцой по утрам, плавал в своем бассейне и занимался в спортклубе. Может, еще играл в гольф и теннис. На нем были летние бежевые брюки, белая рубашка с коротким рукавом и белые мокасины. Волосы он красил в светло-русый цвет, карие глаза казались слишком яркими, чтобы быть натуральными – явно линзы. Второму мужчине я дала бы лет тридцать семь – тридцать восемь. В нем чувствовалась военная выправка. Тело было поджарым, взгляд серых глаз жестким. В коротко подстриженных волосах и усах я заметила немало седины.
– Хотите кофе, дамы? – спросил нас старший мужчина. – Вы же, как я понимаю, еще не завтракали.
Мы не успели ответить. Наши с Татьяной взгляды упали на стену, к которой мы изначально, после входа в комнату, поворачивались спиной. На ней работало несколько экранов. На каждом изображался или какой-то участок территории, или какие-то помещения в доме.
Труп лежал у валунов. В парке так никого и не появилось. В одной из спален, на огромной кровати, украшенной каким-то гербом, лежали двое – из-под одеяла торчали две головы. Я встала с кресла, в которое уже опустилась, и подошла поближе к экрану. Меня никто не останавливал. Все молчали.
С двух сторон кровати стояли тумбочки. На каждой аккуратной стопочкой была сложена одежда. Перед кроватью стояла обувь. На каждой тумбочке также стояло по почти пустой бутылке виски. На тумбочке справа рядом с бутылкой также красовалась зачехленная камера.
– Это ваши мужчины? – уточнил француз у меня за спиной.
Я была в шоке и не смогла ответить сразу же.
– Этого не может быть, – произнесла Татьяна по-русски.
На кровати, хотя и в разных ее концах и не в обнимку друг с другом, спали наш друг оператор Пашка и не любимый нами певец Артур Небосклонов.
Мы с Татьяной посмотрели друг на друга.
– По крайней мере, он с нами и жив, – сказала Татьяна. Естественно, она имела в виду Пашку.
– Дамы, может, вы присядете и мы обсудим, как вы все оказались в моем доме? – произнес за нашими спинами француз.
– Мы очень хотели бы это узнать, – ответила я.
Коротко стриженный тип резко вскинул голову и впервые заговорил.
– Вы не помните, как здесь оказались? – уточнил он.
Мы покачали головами.
– Дамы, я забыл представиться, – снова заговорил старший француз. – Меня зовут Реми де Ламот Валуа. Граф де Ламот Валуа. Хозяин этого дома.
Фамилия показалась мне чем-то знакомой, но я не могла вспомнить, где ее слышала. Напрягать память не стала – не до этого.
– А это мой помощник – Жорж Фуко.
Жорж встал и поклонился. Мы с Татьяной назвали свои имена.
– Юлья? – переспросил граф. – Как это по-французски?
– Не знаю, – сказала я. – Я – русская, и у меня русское имя. Вернее, я предпочитаю, чтобы мое имя произносили в русском варианте. В английском это Джулия.
– А,