Трижды пестрый кот мяукнул. Алан Брэдли
не следует исключать факт, что кто-нибудь, например, почтальон, явится в Торнфильд-Чейз и обнаружит меня над трупом мистера Сэмбриджа.
Меня, как пить дать, выдаст «Глэдис», стоящая во дворе. Нет времени прятать ее, и если меня поймают в этот момент, мне будет трудно оправдаться.
Нет, лучше всего продолжать свои изыскания и надеяться на лучшее.
Однажды отец сказал нам: «Даже в самых отчаянных ситуациях нужно ставить результат на первое место».
И он прав. О, как мудр мой отец.
Результат – это все.
Первая сложность заключалась в том, что мне надо внимательно изучить лицо мистера Сэмбриджа, при том, что он висит вверх ногами и, как я уже сказала, я не имею ни малейшей возможности снять его с двери.
Решение пришло сразу же. Я шагнула в сторону, вытянула руки над головой, наклонилась вбок, уперлась правой ладонью в ковер и рывком подняла себя ногами вверх, оказавшись лицом к лицу с трупом.
Совсем другое дело!
Он тут же показался мне более человечным, несмотря на гримасу. Такое впечатление, будто все встало на свои места.
«Должно быть, у нас есть участок мозга, – подумала я, – отвечающий за узнавание человеческих лиц: участок, который отключается, если лицо перевернуто. Надо не забыть исследовать эту гипотезу в более удобное время».
Но сейчас я с изумлением поняла, что уже видела это лицо.
Грива седых волос, высокий выпуклый лоб, длинные уши и грустные глаза вызвали давно забытое воспоминание. Но я не могла вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах.
«Сейчас не время», – подумала я.
Лицо мертвеца было так близко, что я видела его словно под микроскопом: поры на носу (широкие, но чистые), красные точки лопнувших сосудов, распространявшиеся во все стороны, словно карта Амазонки и ее притоков.
«Ага! – подумала я. – Он пьет».
Но нет! Хотя я еще не провела тщательный обыск дома, до сих пор мне нигде не попадались бутылки.
Значит, пил раньше.
Мне показалось, или на лице трупа и правда отразилось некоторое облегчение от того, что я передумала?
Щеки и шея вокруг бороды были чисто выбриты – ни малейшего намека на щетину, следовательно, он умер рано утром, вскоре после того как побрился.
Я снова обратила внимание на его волосы, свисавшие к полу. С того ракурса, с которого я смотрела, мне казалось, что они испуганно вздыбились. Ухоженная шевелюра, как будто владелец всю жизнь регулярно втирал в нее тонизирующий лосьон.
«Волосы как у человека более молодого, – произнес мой внутренний голос. – Может, парик?»
Балансируя на голове и одном локте, я аккуратно протянула руку и резко дернула пару волосков, подумав, что: 1) мертвым не больно, 2) на волосах не остаются отпечатки пальцев.
Нет, не парик. Свои волосы. И как я раньше не сообразила, ведь их цвет идеально совпадает с цветом волос в ушах и носу покойника.
Люди, которые красят волосы, бороды, усы и брови с неблаговидными целями, редко