Чувство капучино. Надя Де Анджелис
в старомодную телефонную будку. Бруно должен позвонить в электрическую компанию, которая называется «ЭНЕЛ». У нас стоит ограничение на количество электричества, которое мы можем использовать, – всего 2 киловатта. Поэтому если, например, хочется помыться, то надо пройтись по четырем этажам и выключить все электроприборы, и только тогда включить обогреватель в ванной. Иначе вышибет пробки. И проблемы-то никакой нет, просто нужно дозвониться в этот «ЭНЕЛ» и попросить, чтобы отменили это дурацкое ограничение.
Только туда нельзя позвонить с мобильного, потому что звонок бесплатный.
Я не вижу в этом никакой логики.
– А с мобильного все звонки платные, – объясняет Бруно. – То есть, понимаешь, получается, что мы будем платить за бесплатный звонок. А это несправедливо.
И поэтому мы должны делать крюк и тащиться в телефонную будку.
Приятный женский голос отвечает: «Здравствуйте! Меня зовут Мария. Сегодня наши компьютеры не работают в связи с профилактикой. Перезвоните, пожалуйста, завтра».
Ну, ничего страшного. Займемся пока телефоном. Телефонную линию нам должен провести итальянский «Телеком», причем тоже бесплатно. Для разнообразия туда мы дозваниваемся сразу, и нам обещают, что бригада телефонистов приедет к нам уже завтра. О радость!
Довольные, отправляемся в бар. Он только что открылся, и на витрине пусто.
– Лентяй! – говорит Бруно бармену. – В Риме бары открываются в пять утра!
Джанни меланхолически отвечает, что он в пять утра и встает, но только для того, чтобы поиграть в своем саду на виолончели, а в бар в это время не придет ни один лигуриец.
Рядом, на улице, стоят несколько человек, и все глядят на дорогу – явно чего-то ждут. Вдруг Бруно дергает меня за рукав и таинственным шепотом просит посмотреть направо: это она?
Да, это та самая дама, которая так напугала меня странными вопросами про мертвых детей. При дневном свете видно, что у нее тик. Рядом с ней мужчина с закрытыми глазами раскачивается и что-то тихо мычит. Еще одного старичка крепко держит за руку человек в белом халате. Ничего страшного, это обычные сумасшедшие! Единственное государственное предприятие, работающее в Триальде, – это психиатрическая больница. По непонятной причине на ее дверях нет ни одной таблички – мэр считает, что наличие психов может отпугнуть от нашей деревни туристов. Пациентам тоже хочется кофе, поэтому небуйные время от времени прогуливаются до бара в сопровождении санитара.
Четвертый псих мне кажется довольно-таки опасным, потому что он периодически запускает пальцы во всклокоченную шевелюру и нервно вскрикивает:
– Опять опаздывает! Вот дерьмо! Мне же улиток кормить!
Но, увидев Бруно, он широко улыбается: это не сумасшедший, а наш сосед Лоренцо, музыкант. Мне хочется расспросить его про улиток, однако слышится шум мотора, из-за поворота выруливает старинный «фиат-панда», и по рядам проносится возглас облегчения: «Мамма едет! Ну наконец-то!»
– Чья мамма?
– Да