Все будет так, как ты захочешь. Анна Вячеславовна Колесникова
не от боли. Боль давно прошла. Сейчас мне было жалко себя и именно эта жалость забирала все силы, выпивала все соки. В одну из таких ночей бабуля заглянула в комнату. Включила свет, крикнула в испуге и тут же бросилась к кровати, становясь перед ней на колени.
– Господи, Галочка, что случилось, что… что он сделал?.
Этот вопрос поставил точку. Большую жирную точку в моих догадках и это прояснение перекрыло истерику.
– Это ведь он приходил к нам в дом, ба? – Спросила не своим голосом. Не было в нём ни жизни, ни эмоций.
Бабуля молчала, так же молча немного попятилась назад, встала с колен, и присела на край кровати, переводя дыхание. Здесь и слов не было нужно, так живописно выглядело каждое её действие.
– О чём он просил тебя, ба?
Она закачала головой, отрицая.
– Он не просил, он сказал, что так для тебя будет лучше…
– Лучше? – Я выдержала паузу, чтобы бабуля посмотрела на меня. – Ты действительно считаешь, что мне стало лучше? – Голос тихий и безжизненный. Такой же, как и я. – Посмотри на меня ба, – бросила ей с вызовом, – я похожа на человека, которому хорошо?
Она закрыла глаза руками, пытаясь спрятать проступившие слёзы.
– Он обещал женится на тебе, он…
– А он женился. – Перебила я. Встала, достала из сумки паспорт, из тайника кольца. Швырнула всё это на кровать.
– Он женился, ба. А потом переспал со мной. А на утро трахнул! Так, что я только неделю назад перестала посещать гинеколога с его грёбанными лечебными ванночками! – Сорвалась на откровенный крик, в бессилии сжимая кулаки, топоча ногами, не понимая, от чего меня так колотит. – Ты довольна, ба? Ты! Довольна? Что он тебе пообещал за меня? Что сказал?
– Ничего, Галя, не так всё было. – Приложила она руки к сердцу. – Я клянусь. Он… он просто попросил не мешать. Он сказал, что сделает тебя счастливой, что тебе не нужно будет думать ни о чём…
– Что же, в этом он своё обещание сдержал, ба. Больше ни о чём не думаю. – Эмоции схлынули так же быстро, как и накрыли, поэтому я опустилась прямо на пол, глядя куда-то в одну точку. Бабуля медленно сползла и села рядом, уложила мою голову себе на колени, а я, стараясь прижаться плотнее, тянулась к ней, сжимая в кулаках ткань домашнего платья.
– Прости меня, ба, я не считаю так, правда. Ты бы не смогла меня защитить от него, ты всё правильно сделала. Не стоит оно того.
Она продолжала напряжённо гладить мои волосы, плечи, щёки, вытирала набежавшие слёзы.
– Мне так больно, ба, что я даже не могу выразить это словами. Он… я не понимаю его. Он говорил, что будет рядом со мной всегда и тут же отворачивался, когда я спрашивала, что имеет в виду. Он целовал меня с такой нежностью, с такой заботой, что когда сделал больно, я просто не смогла противостоять этой силе.
Слёзы покатились сильнее, губы затряслись, дыхание сорвалось.
– Я чувствую себя грязной, ба. Знаешь, какого это, когда тебе назначают цену?
Я сжалась, погружаясь в истерику, а бабулины руки