Ворон и Голландка. Лора Липпман
Я был его лучшим студентом и собирался со временем привезти в альма-матер все крупные известные премии. Я разрабатывал теории, которые могли изменить наш мир. Но вместо этого перевернул свой. Я влюбился.
Он снова поправил птичьи гнезда, но его голос приобрел теплый, мечтательный оттенок. Эта часть истории явно была его любимой.
– Я влюбился, а Фелиция забеременела. Хотя постой… Так можно подумать, будто я тут ни при чем. На самом деле я этого хотел. Она забеременела от меня, потому что я не мог без нее жить. Я думал, она не бросит мужа ради меня, но бросит ради ребенка. Не потому что не любила, просто Фелиция была осторожной, рассудительной женщиной. Она в основном поступала не так, как сама хотела, а так, как от нее ждали.
– Но вам удалось все изменить.
– В конечном итоге да, удалось. Ворон появился на свет до того, как она развелась, и мы так никогда и не поженились официально. К тому же разница в возрасте действительно смущала людей. Мне было двадцать два, а ей тридцать три. Глупо, как возраст может сбивать людей с толку, да?
Тесс, которая порой мучилась из-за шестилетней разницы между ней и сыном Криса, не стала отвечать на этот вопрос.
– А Ворон знал обо всем этом?
– О да, – нахмурился Крис. – Хотя вообще-то он, скорее всего, не знает, что мы не женаты. Мальчишек мало заботят такие вещи, так ведь? Они никогда не просят показать свадебные фотографии. Если бы он спросил, мы бы ему сказали, но я не припомню, чтобы заходила речь. Мы каждый год отмечаем нашу годовщину, только это годовщина не свадьбы, а ночи, когда мы встретились. Тридцатое мая. На вечеринке в День памяти[54]. На Фелиции тогда было бледно-зеленое платье.
Тесс покопалась в памяти, пытаясь найти хотя бы обрывок этой истории. Ворон наверняка должен был хоть что-то рассказывать об этом. Нет, ничего не вспомнила.
– Я ничего об этом не знала, – сказала она, пытаясь придать голосу грустный оттенок, но получился глухой бубнеж. – А Ворон знал, как познакомились мои родители, как они жили. Он знал, какие бары попадают под надзор моего отца – он инспектор в Балтиморе. Он даже знал, чем моя мама занимается в Агентстве национальной безопасности, хотя это вообще-то конфиденциальная информация.
– Она диспетчер, верно? Высокая, как ты, женщина; старается подбирать под одежду самую подходящую обувь из возможной.
Тесс подошла к комоду Ворона, на котором поверх грубой ткани была выставлена детская коллекция фигурок из «Звездных войн».
– Видите? Вы даже знаете, как моя мама одевается. Это уже больше, чем мне известно о Фелиции. А вы еще хотите сказать, что я знаю Ворона.
– Ворон – один из лучших слушателей в мире.
– Он же постоянно болтает, – возразила Тесс.
– Да, болтает. Но при этом никогда не выдает информации о самом себе, верно? Он рассказывает о последней прочитанной книге, о песне, над которой работает, о чем-нибудь необычном, что увидел на улице. Но никогда о себе. Удивительная черта. Он может одурачить кучу людей, заставив их думать, что они с ним близки, хотя на самом деле вовсе нет. Все эти слова,
День памяти – национальный праздник США, посвященный памяти всех погибших в вооруженных конфликтах американских военных.