Страна Изумрудного солнца. Антон Орлов
пить нельзя, а если самобичеваться, один день считается за два. Как он загулял, когда ему справку выдали, что он чист от греха членовредительства…
– Понятно. И дорого стоит отмаливание?
– По-разному, смотря какой грех. Адела советует, чтобы я сходил и ту статью отмолил, а я никак не соберусь. Нехорошо, конечно…
– Значит, твои взгляды на церковь изменились?
– Адела меня убедила, что я был не прав, – опять виноватая улыбка. – Она очень мудрая, у нее необыкновенный интеллект, вот увидишь!
Все интересней и интересней… Может ли Адела оказаться преобразившимся Виллертом Руческелом? И надо же было именно сейчас, когда дело сдвинулось с мертвой точки, выкинуть этого Омара из комнаты в лучших традициях кино про космических коммандос!
– Чем я похожа на тепличную девушку? – спросила она, допив кофе.
– Ты говоришь «спасибо» и «пожалуйста». Если что-то не так, извиняешься. Стараешься быть деликатной.
– И это, по-твоему, признаки тепличности?
– Ну да, есть немного… Я не хотел тебя задеть, наоборот!
Тина взглянула на обломки чашки в кофейной луже. Стоило ли из-за этого волноваться? Ничего общего с Манокаром, ничего в ней не осталось от Манокара. Это с Клодом она вела себя с повышенной осторожностью: ей казалось, что у него нет никакого запаса прочности – не человек, а изделие из тонкого стекла.
– Чашку жалко, – перевела она разговор на другую тему. – Это от кипятка, придется покупать новые.
– Подделка, – повертев в пальцах свою чашку, согласился Клод. – Видишь, это не настоящий термостойкий пластик.
Тине надо было в город (про себя она называла здешнее бесконечное скопище построек «городом», хотя сами валгриане в таких случаях употребляли название того или иного округа) – для встречи со Стивом на свободной от слежки территории.
Омар сидел, привалившись к стене, запекшиеся порезы на лысом темени чернели в тусклом свете плафонов.
– Еще раз вот так завалишься в гости – убью, – пригрозила Тина, проходя мимо.
После полудня на Линобский округ обрушился первый в этом сезоне пылевой ураган. Он срывал и опрокидывал все, что можно было сорвать и опрокинуть, гнал по улицам туманные клубы пыли, размазывал лужи по тротуарам.
Пришла в движение автоматизированная скорлупа валгрианских зданий. Там, где стояли хорошие датчики, успевшие уловить изменения в окружающей среде, жалюзи, ставни и двери оперативно позакрывались. Кое-где вспухли мерцающие пузыри силовых полей – но это для Валгры редкость: собственного производства генераторов силового поля здесь нет, а на импортные мало у кого находятся средства. Некоторые изношенные системы не успели отреагировать, и створки захлопнулись уже после того, как ветер успел чем-нибудь поживиться.
Впереди колыхалась, танцуя над тротуаром, громадная рваная простыня. Валову пришлось прижаться к стене, чтобы его не облепило тканью. Он надел защитные очки и компактный, рассчитанный на пять часов работы дыхательный фильтр, натянул капюшон.