Танкист Мордора. Павел Мочалов
точно, господин капитан. Принесли с кухни.
– Ну, все. Теперь я поем, а вы не мешайте.
Зирган исчез, как пустынный мираж, и Попов сполна насладился жизнью. Сначала долго и с удовольствием завтракал с Этель, болтая о всякой ерунде. Потом, когда солнце стало выползать к зениту, они расположились в тени танка на шелковом одеяле: Этель сидя, Серега лежа, головой у нее на коленях. Танк щедро делился тенью, северный ветерок нес прохладу, а в кувшинчике с напитком, отдаленно напоминающим квас, медленно таяли кубики льда. Этель перебирала уже отрастающие после курсантской стрижки волосы Попова, и он решил, что так мог бы лежать бесконечно. Неудивительно, что неведомый прапорщик решил все бросить и остаться жить здесь.
Разговор с Этель крутился вокруг порядков, существующих в Мордоре вообще и в Лугбурзе в частности, потом незаметно сполз на воспоминания о родине Этель, а затем уже Попов долго рассказывал о своем мире, найдя в девушке прекрасного слушателя. Потом она ушла готовить обед, а Серега подремал в ожидании. Во время обеда из «бытовки» выполз сначала Анарион, затем не выдержал и орк. Под солнцем каморка превратилась в сауну, спать там днем оказалось невозможным. Инженер и телохранитель перебрались в танковую тень, слегка нарушив установившуюся идиллию. Серега попытался было прошвырнуться по окрестностям и даже позвал на прогулку Этель, но все испортил Зирган, потащившийся за ними с видом побитой собаки. Попов попытался его прогнать, но Зирган упал мордой в пыль и попросил капитана Мордора убить его сразу и без мучений, потому что господин Гудрон обещал порвать Зиргана надвое, если с господином что-то случится.
– Да что случится-то? – разозлился Серега. – Кругом пустыня, лагерь рядом, да и я – не пятилетний ребенок!
– Не знаю, – заныл Зирган, – подвернете ногу на камнях, занозите палец о колючку, на змею наступите. Господин Гудрон сказал – хоть царапина будет, и конец мне, мучительный и безвременный. Лучше сами убейте, а потом гуляйте, где вздумается.
– Убьем? – обратился Серега к Этель, сделав зверскую гримасу.
– Пощадите его, господин, – засмеялась девушка.
– Хорошо, – великодушно согласился Попов, – живи, презренный, и вспоминай доброту капитана Мордора. Мы возвращаемся.
Зирган облегченно вздохнул и бодро заскакал по щебню обратно в тень платформы. Солнце уже склонялось к западу, к окутанному плотной пепловой тучей Ородруину. Ветер усилился, начал бросаться песком. На улице стало неуютно, и остаток дня пришлось просидеть в душном домике.
Этель предложила поиграть в карты. Местная колода мало отличалась от традиционной, да и игра чрезвычайно напоминала «подкидного дурака». Через десять минут Попову показалось, что все премудрости освоены, и он предложил сыграть на раздевание. Этель лукаво усмехнулась и неожиданно легко согласилась. Зашедший через полтора часа в каморку Анарион с удивлением обнаружил мрачного и почти голого капитана Мордора, прикрывающегося простыней, и покатывающуюся со смеху Этель.
– Нашли вы, Сергей Владимирович,