Вселенная Тарковские. Арсений и Андрей. Максим Гуреев
исчерпана, он часто повторял мне придуманный им афоризм: «Каждая последующая жена уже предыдущей».
Постоянные стрессы, нервное перевозбуждение стали причиной сменяющих друг друга физических недугов, которые отнимали у Тарковского все силы: обострение холецистита, ангина с тяжелыми осложнениями на легкие. И Маруся, как в прежние годы, вновь выхаживала своего милого и слабого Арсюшу, который не мог без нее, без ее любви и заботы. Теперь у нее было трое детей, и всех надо было накормить, пожалеть, спать уложить.
В это время в дом на Щипке довольно часто приходила Мария Даниловна. Повидать внуков, повоспитывать сына, дать необходимые советы снохе. Встречи проходили в меру дружелюбно, может быть, потому, что у Арсения просто не было сил и настроения вступать в долгие и по своей сути бессмысленные споры с собственной матерью.
Возникла надежда на то, что в жизни Тарковских наступил новый период, период взаимопонимания и прежних чувств, что трудности и конфликты остались позади. Действительно, как же без них, ведь Маруся и Арсений еще совсем молоды, им всего по 27 лет, но все еще впереди, и они будут вместе.
Лето 1935 года семья провела на даче близ станции Тучково Белорусской железной дороги. Хотя вернее назвать это место хутором недалеко от деревни Игнатьево. Сосновый бор, извивающийся студенец Ворона в пойме Москва-реки, яблоневый сад, пруд. Тарковский бывал здесь наездами, разрываясь между семьей и Москвой, где у него были работа, литературные дела и друзья-поэты. И Маруся вновь ждала его.
Эпизод у дороги из сценария фильма «Зеркало», вошедший в окончательный вариант картины:
«Дорога от станции шла через Игнатьево, поворачивала в сторону, следуя изгибу Вороны, в километре от хутора, где мы жили каждое лето, и через глухой дубовый лес уходила дальше, на Томшино. Между хутором и дорогой лежало клеверное поле. От нашей изгороди дороги не было видно, но она угадывалась по людям, которые шли со станции в сторону Томшина. Сейчас дорога была пуста.
Мать сидела на гибкой жердине забора, протянувшегося по краю поля. Отсюда даже по походке нельзя было определить, кто именно появился на дороге. Обычно мы узнавали приезжающих к нам только тогда, когда они появлялись из-за густого, широкого куста, возвышающегося посреди поля.
Мать сидела и ждала. Человек, медленно идущий по дороге, скрылся за кустом. Если сейчас он появится слева от куста – то это ОН. Если справа, то не ОН, и это значит, что ОН не приедет никогда».
И это уже потом мать пойдет вместе с детьми через поле по самой кромке леса, из глубины которого будут доносится звуки, которые в фонотеке так и называются «звуки леса», а под ногами в густой траве будет стелиться холодный сырой воздух. Дети будут держаться подальше от этой пугающей чащи, стараясь не смотреть в ее сторону, хотя, конечно, любопытство иногда все же пересилит страх, возьмет верх.
И они обернутся.
Коротко.
Мельком.
И сразу отведут взгляд.
Девочка Серебряные Руки
Заблудилась