50 и одно дыхание глубже. Лина Мур
Картинки и боль той ночи резко врываются в мою память, и я надрывно выдыхаю. Сглатываю неприятный привкус и распахиваю глаза.
– Видео, что ты оставила. Это был не я. Так бы я не поступил, как бы ни был зол и не чувствовал себя преданным, но я бы никогда в жизни таким не занимался. Это низко. Уверен, что ты сейчас не лучшего мнения обо мне. Но даже в том образе, в котором ты видишь меня, это низко. И прошу прощения, что упомянул Теренса. Я не должен был, но мне необходимо было увидеть тебя и понять, что боль физическая ничто по сравнению с душевной. Я…
– Замолчи, – шепчу я.
– Выслушай. Для этого мы встретились. Так выслушай меня, – просит он, а это выше моих сил. При этом я и двинуться не могу, ноги не слушаются. Сухо всхлипываю и потираю лоб.
– Я не обманул тебя тогда, сказав, что удалил всю эту информацию. Её нет, но я использовал свои знания против тебя. Твоё стоп – слово не действует на меня, Мишель. Там. На этом аукционе был удивлён, что ты вспомнила его. Да и не ожидал тебя встретить. Но я рад, что это случилось. Наши отношения вышли за рамки тематических в ту ночь. Не отрицаю – садист. Но не хочу им быть больше. Я выбираю тебя, крошка. Если надо я изменюсь, только помоги мне сделать так, чтобы ты вернулась, – его рука тянется ко мне. Отклоняюсь назад, пряча руки под столом, поднимаю голову, вижу такую темноту в его глазах, что дышать не могу.
– Нет. Я не могу… я… нет. Не трогай меня, не прикасайся. Теперь это мой страх. Ты отдал его мне. Ты заразил меня им, и мне больно, Николас. Мне так больно, что дышать невозможно. Я стараюсь жить без тебя. Так дай мне это сделать. Если хоть что-то… хотя бы немного ты чувствовал ко мне, оставь меня, не трогай, – быстро шепчу я, а слёзы всё же, вырываются из глаз. Мутнеет взгляд. Поджимает губы. Запускает руку в волосы и ищет, что сказать. Но мне нужно только одно слово. Люблю. Мне нужна причина. Смотрю на него и огромная пропасть между нами, с острейшими и опасными камнями. Я не пойду туда больше. Внутри скапливается вся боль, что была во мне и сейчас она вытекает из меня вместе со слезами. Стираю их, отводя взгляд от него. Всё. С меня хватит. Это порог. Это критическая точка.
– Вот поэтому я и не сделаю того, о чём ты просишь. Я понимаю твою злость, твою обиду. Понимаю и ненависть. Но помоги мне, Мишель, создать другое. Новое и наше. Разреши мне быть рядом. И я буду, кем угодно, – говорит он, а я качаю головой. Амалия была права, он будет согласен на всё, но это не доставит мне удовольствия. Даже желания нет пробовать, унижать его нет желания.
– Нет, Николас, это будешь не ты, – вздохнув, произношу. – Я изменилась, стала другой. Вся моя жизнь поменялась, и я не хочу, чтобы ею кто-то руководил. Сейчас мне не нужны отношения. Ни с кем. Тем более с тобой. Моё сердце болит. Физически. Это страшно, я боюсь этой боли, потому что она настоящая. Она сейчас. Во мне. А ты… я не готова даже думать об этом. Я не знаю, что делать. Прошлого я не могу изменить. Да, чёрт! Я даже не помню, что там было. Ничего из того, что было. Только твоё лицо. Ты не только избил меня,