Замашки особо смышлёных особ. Сборник романов и повестей для чтения в жаркий летний день. Виолетта Лосева
сидя на краешке стола. Мне, конечно, не нравится, что она сидит почти что на блюде, но я предпочитаю отодвинуть блюдо, чем сделать ей замечание.
– Устала? – спрашивает она и это, кажется, первый вопрос, который она задает мне со вчерашнего дня.
– Нет, – отвечаю я. Я никогда не придавала значения тому, как ко мне обращаются, на «ты» или на «вы», но сейчас мне не хотелось бы, чтобы Ника мне «тыкала».
– Отдохни немного, – предлагает она, глядя в пространство.
– Я – на работе, – вежливо отвечаю я.
– Ха, – Ника спрыгивает со стола, – думаешь, кто-нибудь это оценит?
– Надеюсь, да…
Она усмехается и, насвистывая, как мальчишка, двигается к выходу. Я понимаю, что ей некуда деться в этом большом доме. Взрослые гости ею не интересуются, отец занят только Тамарой, детей не приглашали. У выхода Ника прихватывает бокал с шампанским и выходит на веранду. Я не знаю, можно ли ей пить шампанское, но, поскольку, ни в няньки, ни в соглядатаи меня не нанимали, опять молчу.
Ника прикрывает дверь неплотно, и я оказываюсь свидетелем диалога, который происходит у Ники с Вадимом возле кухни.
– Ну, как тебе это сборище разряженных идиотов? – спрашивает Ника.
Вадима я видела только мельком, но я знаю, что он одет в элегантнейший костюм, в одном из карманов которого мелодично звенит телефон. Он не отвечает на звонок, а говорит сестре.
– Все нормально. Как всегда.
Он, наверное, хочет дать ей понять, что для него такие светские рауты – дело обычное.
– Ты положил глаз на эту фифу? – спрашивает Ника, и я молю Бога, чтобы она имела в виду не Тамару. Ответ Вадима настораживает меня еще больше:
– Как можно! – Вадим добавляет: – Слушай, я голодный, как волк. Когда уже позовут к столу?
Ника фыркает.
– Все гости пришли не для того, чтобы пожрать, а чтобы полюбоваться молодой парой.
– Папашка сияет, – замечает Вадим.
– А поесть попроси тут, – Ника, наверное, кивает в сторону кухни, – у этой, как ее, кстати, зовут, я забыла?
– Не притворяйся, – говорит Вадим и заходит ко мне.
– Говорят, тут можно чем-нибудь поживиться? – он кривляется, как подросток, что ему совершенно не идет.
Я воздерживаюсь от желания протянуть ему бутерброд и хвалю себя за это. Никогда нельзя выдавать, что ты что-то слышал.
– Вы что-нибудь желаете? – Я хочу произнести это нейтральным тоном, а получается, как бы с издевкой.
Моя издевка ему не нравится.
– Дай-ка мне что-нибудь пожевать, – говорит он пренебрежительно, хмуря свои красивые брови, и добавляет уже более мирно, – Плохо служишь – народ голодный!
Мне хочется ответить ему, что здесь командует Семен Михайлович, и платит мне тоже он, но я сдерживаюсь.
Довольный своим превосходством, оттого что он может говорить все, что ему вздумается, он улыбается. А я