Солнце и ветер. Жюли Кошка
звучанием. Все перемешалось, а эта струна звучала, натягиваясь с неимоверной силой, и хотя, опьяненный мозг уже не мог объяснить причину боли, боль не исчезала, а только росла по мере приближения к дому. Машину вела Марго, как более трезвая. Они подъехали. Стивен с облегчением вышел на холодный воздух и оперся о капот автомобиля. Внутри все жгло, будто его клеймили. Он никак не мог разобраться в характере боли: была ли она физическая, и его просто мучил избыток выпитого, или болело где-то гораздо глубже, где-то в душе. Марго тоже вышла, и они направились к дому в тусклом свете уличного фонаря. Стивен долго возился с ключом. А струна внутри натянулась до предела и гудела в мозгу, словно тысячи пчел из разоренных ульев. Наконец, он отпер дверь. Они вошли. В прихожей горел свет. Стивен, мучаясь от неточности движений, кое-как запер дверь. Он уже спиной почувствовал ее взгляд и повернулся. Их глаза встретились. Струна лопнула. Все встало на свои места – на искореженные, неправильные, но свои. Опьянение мгновенно отхлынуло, как волна с морского берега. Дели… Дели!.. Дели!!! Все кричало в нем, каждый атом его тела, каждая частичка его души. Он хотел кинуться на колени перед ней, вымаливать прощение за то, что привел другую женщину в дом, он готов был целовать пол у ее ног… Его губы разомкнулись, он хотел позвать ее, произнести ее имя, такое дорогое, единственное. Он видел боль в ее глазах и знал, что причина этой боли – он сам. Он урод, нет, не урод, а намного хуже… Дели закрыла лицо руками и бросилась по лестнице наверх…
Что же он наделал?..
Стив должен был приехать к ним на Рождество. Дели очень его ждала. Она соскучилась. Прошло три с лишним года с тех пор, как Стив перебрался в другой город. И теперь он приезжал к ним обычно два раза в год: на Рождество и встречу Нового года, а так же на ее день рождения. Так что прошло почти семь месяцев с тех пор, как они виделись. Разговоры по телефону и через интернет – это, конечно, здорово, но ей хотелось увидеть его, с разбегу кинуться на шею и прижаться к нему сильно-сильно. Она всегда делала так при их встрече. А Стив всегда подхватывал ее, приподнимал и, притянув к себе, целовал в волосы. Она сразу начинала чувствовать себя защищенной и очень нужной, чего почему-то никогда не ощущала в своей семье.
Маме всегда было не до нее. Дели уже свыклась с тем, что по каким-нибудь серьезным вопросам, да и не по серьезным тоже, к маме обращаться не стоит, она в любом случае либо отправит к отцу, либо, вообще, пропустит все мимо ушей. У Дели иногда создавалось впечатление, что она даже мешает матери. Папа ее очень любил. Дели знала это и чувствовала. Но он постоянно был занят делами. Ему от отца, ее деда, еще до их свадьбы с Вирджинией досталось неплохое наследство. Но из разговоров Дели поняла, что папа с этим хозяйством не очень-то успешно справляется, а Стив помогает ему и даже порой дает деньги на оплату каких-то счетов. Дели было жаль отца. Он в последнее время часто выглядел понурым и растерянным. И она была благодарна Стиву за то, что он старается помочь. Дели тоже хотела бы помогать своему отцу, но что она могла?..
И когда приезжал Стив, ей