Рабыня порока. Валериан Яковлевич Светлов
а больная мать ее вскоре последовала за ним в могилу. Она была очень умным, добрым ребенком, и, если бы не благочестивый пастор Глюк, который по христианскому милосердию своему сжалился над нею, ей бы пришлось погибнуть.
– Он взял ее к себе в дом, кажется?
– Да… У него были дочери, и Марта сделалась их подругой.
– Бог, а по Его велению и добрые люди никогда не оставляют своим вниманием сирот, – вставил с глубокомысленным видом один из сидевших за столом.
– Выходит, что так, мой почтеннейший, – согласилась старуха. – И пастор наравне со своими дочерьми учил ее читать и писать, а также обучал ее музыке и танцам… Вы видите, Марта – образованная девушка, несмотря на свое происхождение…
– Да, да! И она умеет обходиться с людьми и говорить с ними, – закивав головой, согласился гость, начавший этот разговор.
– А как же она попала к нам, в Мариенбург? – спросил ее другой.
Но тетка Гильдебрандт сама ответила на этот вопрос.
– Да ведь пастор-то Глюк скоро умер. Не везло девочке в ее детстве. А в это время в Ливонии разыгралась война между царем и шведами, и молодым девушкам стало опасно оставаться в стране, наполненной солдатами… У пастора было много друзей, и они предложили его дочерям отвезти их в Финляндию.
– Ну вот, как это хорошо! – с удовлетворением сказал один из собеседников.
– Да… – кивнула головой старуха. – Но предложение это обошло Марту. Они соглашались отвезти в Финляндию только дочерей Глюка, но не ее.
– Ну, уж это было с их стороны невеликодушно, вовсе даже не по-христиански…
– Что делать! На свете ведь не одни только добрые люди, почтенные господа мои!
– Так что же сделала Марта?
– А что же ей оставалось делать? Она, как вы знаете, девушка решительная и смелая. Такова она теперь, такой и всегда была, с самого детства, как только рассуждать стала. Она еще издавна слышала от своей матушки, что в мариенбургском парламенте, в Пруссии, живет их родственник Кристьерн Рабе и что он содержит в городе таверну… вот именно нашу-то «Голубую лисицу». Марта, не долго думая, собралась и отправилась в путь.
– Это на нее похоже!
– Уж чего-чего она не вытерпела в дороге, проходя пешком по стране, опустошенной победоносными войсками. В то время, как она приближалась к нашему городу, она попала в руки двух шведов.
– Ах, Боже мой!
– Да, мой почтеннейший! И, конечно, ей не сохранить бы своей девической чистоты, если бы не вступился тут за нее родственник Кристьерна – ведь вот как устраивает Провидение, всеблагое и премудрое!.. Родственник нашего Кристьерна оказался, как вы, конечно, знаете, братом пастора Глюка, и тоже пастор.
– Это ведь тот самый почтенный пастор, что живет в вашей гостинице?
– Тот самый. Он и привез девушку в Мариенбург в нашу таверну… Ну, Кристьерн принял ее радушно – детей у него не было, и он за несколько месяцев перед тем овдовел. Вот именно после смерти его жены, моей двоюродной сестры Берты, Кристьерн и пригласил меня в дом вести хозяйство таверны.