Владыки. Василий Головачев
монолитную плотность скалы, стал водянистым, полупрозрачным. Гулкий удар прокатился над холмами, и тотчас же со всех сторон в Ствол вонзились огненно-зеленые стрелы, оставив после себя шлейфы изумрудных искр. Раздалось ядовитое шипение, перекрывшее все остальные звуки. Вторая волна зеленых молний с шипением и свистом накрыла Ствол. С холмов сдуло пыль, словно под ударами исполинских плетей.
Павел заметил, что огненные стрелы вылетали из черных труб, с угрозой глядевших в сторону Ствола.
Шипение и свист стихли, на землю легла удивительная, неестественная тишина. Она угнетала, внушала тревогу, противоречила здравому смыслу, потому что могла существовать только в вакууме, где нечему передавать звук.
Полуянов махнул рукой вперед. Павел устремился за ним.
Через минуту они выскочили из «мешка» тишины: в ушах словно лопнула пленка, не пропускавшая звуки, и стали слышны шорохи, посвисты ветра, далекие удары гонга, бормотание громкоговорителей, шумы каких-то машин.
– После разряда хронооптимизаторов – тех черных труб – в зоне вокруг Ствола на полчаса образуется область «белого шума», – пояснил инженер. – Молекулы воздуха «вибрируют» по закону Фрактали, звуки в этой области гаснут мгновенно.
Они опустились у холма, в склон которого были врезаны двери Центра защиты.
Полуянов поднял руку, прощаясь. Павел снял скафандр и направился в зал контроля, где его должен был ждать Марич.
В зале раздавались негромкие голоса операторов связи, наблюдателей, специалистов разных отделов Академии наук. Златкова не было.
Павел пожал холодную руку хроноинженера. Марич выглядел уравновешенно-угрюмым, у него были красные глаза, словно он всю ночь читал.
– Ну что? – спросил он рассеянно. – Есть новости?
Инспектор на вопрос не ответил. В обычной для него обстановке в космосе он действовал методом отождествления себя с виновником аварии или катастрофы, проходя этап предварительных размышлений в темпе погони, основываясь больше на интуиции, точно угадывая доминантные стороны характеров людей. Но в тех случаях были живы свидетели катастрофы, а то и сам виновник. Случай с лабораторией времени отличался от остальных тем, что из ее сотрудников уцелел только Игорь Марич, не сохранилось ни записи эксперимента, ни упоминаний о его задачах и масштабах, ни каких-либо документов, могущих пролить свет на тайну катастрофы.
– Хотелось бы уточнить следующее, – сказал Павел. – У погибших сотрудников лаборатории остались друзья, которые, возможно, что-то могут рассказать о их поведении, настроении, передать последние разговоры перед катастрофой. Кроме того, интересны их высказывания о новых явлениях, друг о друге. А еще меня интересует техника защиты от «хронопены». Можете дать консультацию?
Марич оценивающе посмотрел на Павла.
– Приходите завтра сюда к десяти, я вас проконсультирую.
В тоне инженера проскользнули насмешливые нотки, но Павел не придал этому значения.
В Управлении он встретился с Ромашиным.
– Наши