Предатель памяти. Элизабет Джордж
о чем пойдет речь, надеясь получить от Юджинии прямой ответ, даже если в этом ответе будет содержаться ужасный приговор, она сказала лишь: «Потерпи. Я еще не готова сознаться в своих грехах». И протянула ладонь, чтобы прикоснуться к его щеке. Да. Да. То самое прикосновение. Абсолютно то же самое.
И поэтому в девять часов дождливым ноябрьским вечером Тед Уайли надел на своего стареющего золотистого ретривера ошейник и объявил, что им предстоит прогулка. Их маршрут, поведал он собаке, чей артрит и нелюбовь к дождю делали ее не самым сговорчивым компаньоном, начнется на Фрайди-стрит, а затем выведет их на Альберт-роуд, где по чистой случайности они столкнутся с Юджинией, выходящей из клуба «Шестьдесят с плюсом» – там сегодня вечером комитет по подготовке к предстоящим рождественским праздникам в очередной раз попытается прийти к компромиссу относительно меню праздничного ужина. Да, это будет чистая случайность и удобный случай поболтать. Всем собакам необходимо гулять перед сном. В действиях добросовестного хозяина никто не сможет заподозрить скрытого умысла.
Собака, которую покойная жена Теда нарекла нелепым, но ласковым именем Драгоценная Малютка и которую сам Тед звал не иначе как Дэ Эм, остановилась в дверях и поморгала, глядя на улицу, где приступы осеннего дождя предвещали долгую и пронизывающую до костей ночь. Со всем возможным достоинством собака начала опускаться на пол и достигла бы желаемой позы, если бы Тед не вытолкнул ее на крыльцо с отчаянием человека, который не может допустить, чтобы его решения кем-либо оспаривались.
– Живо, Дэ Эм! – приказал он и дернул за поводок, затягивая ошейник.
Ретривер узнал и тон, и жест. С бронхиальным вздохом, выпустившим в мокрую ночь облако собачьего дыхания, он уныло поплелся под дождь.
Погода отвратительная, но тут уж ничем не поможешь. Кроме того, старушке Дэ Эм необходимо гулять. За пять лет, прошедшие после смерти ее хозяйки, она совсем разленилась, и Тед мало что сделал, чтобы держать ее в форме. Что ж, отныне все изменится. Он обещал Конни, что будет заботиться о собаке, и намерен выполнить свое обещание, установив с сегодняшнего вечера новый режим. «Никаких трехминутных выходов в задний садик перед сном, мой друг, – мысленно уведомил он Дэ Эм. – Отныне ты будешь гулять по-настоящему».
Он дважды проверил, надежно ли закрыта дверь книжного магазина, и поднял повыше воротник старой прорезиненной куртки, прячась от сырости и холода. Надо было взять зонтик, понял он, когда вышел из дома и первые капли дождя ударили его по затылку. Кепка с длинным козырьком не давала необходимой защиты, хотя и была ему весьма и весьма к лицу. Но какого черта он вообще думает о том, что ему к лицу, рассердился на себя Тед. Проклятье, да если кто-нибудь проберется сейчас к нему в голову, то найдет там только паутину и труху.
Тед откашлялся, сплюнул на тротуар и принялся подбадривать себя, шагая за собакой мимо здания резерва морской пехоты, где сломанный водосток на крыше взрывался серебряным фонтаном