Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века. Екатерина Науменкова
Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века
чем в предшествующий год. Тори почти не отрицали доводов инициаторов реформы, лишь продолжали упрямо твердить, что время для дальнейших изменений еще не пришло[115]. Позиция правительства была поддержана крупнейшим представителем земельной аристократии, вигом Гошеном. Он, как и Лове на предыдущей сессии, выразил свое несогласие с биллем о правах. По его мнению, «сельскохозяйственные рабочие должны быть лишены права голоса из-за своего невежества и низкого социального развития. Если дать им политическую власть, они неизбежно попытаются нарушить законы политической экономии в ущерб страны». «Демократическая тенденция в конституции», продолжал Гошен, «уже принесла огромный урон через вмешательство правительства в естественный процесс экономической жизни»[116]. В другой речи Гошен вообще подверг резкой критике тенденцию правительства и парламента огульно уступать всем требованиям низших слоев населения. Он утверждал, что «политическая экономия была свергнута в этой палате, а филантропии было позволено занять ее место».
Выступление другого вига, лидера либеральной партии Хартингтона, вызвало неподдельное изумление парламентариев. Он открыто признал, что время для реформы уже пришло, поскольку налицо народная поддержка и (про себя отметил оратор) предстоящий роспуск правительства Дизраэли. По сути, Хартингтон перешел на сторону радикалов. В итоге виги были вынуждены последовать за своим лидером, и при разделении меньшинство в пользу реформы возросло до 220 голосов[117]. «Эннюэл реджистер» окрестил событие «самым значительным разделением сессии», объяснив: «выраженность дебатов заключалась в официальном принятии меры либералами». В результате план Тревельяна был возведен в ранг будущей правительственной меры, и произошло объединение либеральной партии на широкой основе [118].
Вступление Гладстона в общую дискуссию осенью 1877 г. еще более укрепило настрой либералов на реформирование избирательной системы. В конце 1876 г. произошел спор в печати между бывшим премьер-министром и Лове, опубликовавшим в конце 1876 г. статью, направленною против билля о правах. В ответ Гладстон призывал верить в волю народа, его справедливое суждение, в его природный консерватизм. «Основа для дальнейшего расширения избирательных прав уже заложена, – заявил он. – Я не рекомендую прыжки в темноту, но я согласен, что света уже достаточно»[119].
Благословление «великого старца» имело огромную важность, особенно с общественной точки зрения, поскольку приверженность либералов реформе не могла считаться полной без его участия. В личном письме Гладстону Лове заметил, что либеральная партия идет на поводу радикалов, а принимает реформу взвешенно: «Я не могу смириться с тем, что билль будет предпринят без обдумывания, без обоснования причин». Пожалуй, можно согласиться с данным утверждением, поскольку не было серьезного обсуждения реформы, ее влияние на политическую и социальную структуру общества, не
HPD. 3-d series. Vol. 229. С. 376.
Ibid. С. 361.
Ibid. С. 585.
Annual Register. 1877. Р. 62–66.
Nineteenth Century. 1877. № 9. Р. 539–541; Fortnightly Review. 1876. Oct.