Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений). Вячеслав Фаритов
этой клетки! Горе тебе, если тебя охватит тоска по суше и дому, словно бы там было больше свободы, – а никакой «суши»-то уже и нет! (und es gibt kein «Land» mehr!)».[159] Нет больше той страны (kein «Land»), о которой говорил Кант, эта страна потонула в безбрежном океане трансгрессии. Отныне философия будет разворачиваться не по ту сторону всего конечного и не на границе конечного и бесконечного, но на горизонте бесконечного (Im Horizont des Unendlichen).
Завершая главу, подведем итоги и еще раз окинем взором пройденный путь. В истории метафизики, начиная с Анаксимандра и Парменида, в качестве доминирующей онтологической перспективы выступает трансценденция. Линия Гераклита, выдвигающая на передний план перспективу трансгрессии, не получила в дальнейшем ходе развития философской мысли приоритетного положения. Метафизика платоновского образца в своих наиболее последовательных проявлениях характеризуется установкой на элиминацию трансгрессии из пространства философского дискурса. Эта тенденция проходит через средневековую метафизику и в Новое время получает свое воплощение в философии Р. Декарта.
Определенное отклонение от доминирующей картезианской парадигмы наблюдается в учениях Б. Спинозы и Г. В. Лейбница. Оба мыслителя, оставаясь в рамках онтологии интегрального типа и перспективы трансценденции, включили в пространство философского дискурса перспективу трансгрессии. Множественный и гетерогенный характер бытия получил у мыслителей значимое выражение. У Спинозы множественность и гетерогенность не исключаются трансценденцией, но растворяются в ней. Тем самым сама перспектива трансценденции оказывается преобразованной: разрыв между трансцендентным и имманентным значительно сглаживается. У Лейбница дифференцированное множество гетерогенных перспектив оказывается интегрированным в божественную метаперспективу. Тем самым достигается определенный компромисс между трансценденцией и трансгрессией.
В учении И. Канта обнаруживается кризис трансценденции. Кант фактически отказывается от придания метафизическим субстанциям (Бога, души) самостоятельного онтологического статуса, переводя их в план идей чистого разума. Перспектива трансценденции сохраняется в его философии в качестве вектора, направленного на непостижимое потустороннее. Кант сохраняет форму метафизики (разграничение трансцендентного и имманентного, ноуменального и феноменального), проблематизируя ее содержание. Если «догматическая» метафизика характеризовалась установкой на выход за пределы всего конечного (трансценденция), то позитивным результатом кантовской философии можно считать следующий тезис: «конечное ограничивается в бесконечном».[160] Бесконечное трансценденции не исчезает, но допускается лишь в качестве границы, очерчивающий предел конечного. Данный результат можно рассматривать как отправной пункт становления философии Гегеля: его «Науку логики» представляет собой развернутый полемический ответ на конечный вывод кантовской философии.
Как будет показано в следующей главе, Гегель осуществит преобразование