Дед Мороз и компания. Анатолий Будниченко
чём жарить-то?
– На сале, на чём же ещё, – сказал он таким тоном, как будто услышал очевидную глупость.
Толстые ломтики пошипели, пустили жир, Ольга их перевернула и поверх них выложила на сковородку нарезанную пластинками картошку.
Сашка смотрел ей в спину и вспоминал, как они познакомились, гуляли в старом парке на дальних безлюдных аллеях, отбиваясь веточками от кровожадной комариной братвы. Влюбился он не сразу. Стройная светлолицая блондинка с карими глазами нравилась ему с первой минуты знакомства. Как-то через месяц, когда они на лавочке в парке ели свежую черешню из одного бумажного кулька, он увидел запачканный ягодой уголок её рта, и сердце сладко-сладко защемило. Он понял, что любит, и тут же сделал предложение. Казалось, это было так давно, в какой-то той, другой, жизни.
Ольга выключила плитку и повернулась.
– Поджарилась. Подавать на стол?
Сашка машинально кивнул головой, возвращаясь в день сегодняшний. Пока он предавался воспоминаниям, на кухне произошли небольшие изменения. У Ольги испуг прошёл, и она стала вести себя как обычно, не скованно. А у парня пропал потерянный вид, и он выглядел, так как будто зашёл в гости, и его вдруг пригласили к столу.
– Ну, что же, будем обедать, садитесь ближе. Отставить! – крикнул он, когда Ольга потащила задвижку из-под стола, чтобы достать вилки. – Захлопни!
– Руками что ли есть?
– А вот так.
Он подцепил на нож кусок жареного картофеля и поднес его к лицу жены.
– Ешь.
– Ты что, с ума сошёл?
– Я сказал – ешь!
В словах и движениях Сашки было что-то такое, чему она не решилась противиться и, осторожно, чтобы не порезаться, сняла зубами кусочек с ножа и, отшатнувшись назад, тут же уронила его на подол халата.
– Не волнуйся, кушай, а то голодной останешься.
Он посмотрел, как Ольга подобрала картошку и положила себе в рот. Подцепил со сковородки другой кусочек и ещё раз подал ей. В этот раз она не уронила, но снимала также осторожно.
– Вот видишь как, и совсем не страшно. А теперь твоя очередь, кулинар.
Парень опустил голову и смотрел на пол.
– Я не хочу есть.
– Нет уж, драгоценный, будешь! Причём бегом! А иначе я воткну этот нож тебе в глотку.
Парень поднял голову, моргнул, с его ресницы сорвалась слезинка и улетела вниз. С обречённым видом он взял с ножа картошку и, давясь ею и слезами одновременно, почти не жуя, проглотил.
– Теперь ещё разок. Вот так, а говорил – не хочу!
Сашка достал из стола ложку и зачерпнул себе. Выпитую водку надо было закусить. Съел пару ложек, и в желудке забурчало – наконец-то еда! Нашёл в сковороде кусок сала, с аппетитом зажевал мясную прожилку и твёрдую шкурку. Нашёл ещё один кусочек, но не стал отправлять в рот, пока ещё занятый, а оставил в ложке лежать на сковородке. Переложил нож в другую руку, налил себе водки и, проглотив прожёванное сало, выпил её. Приготовленный в ложке кусочек отправил в рот, нашёл ещё один и отправил следом.
Переложил нож в правую руку, насадил на остриё кусочек сала и поднес его к лицу Ольги. Та нерешительно