Космический маршал. Недетские игры. Наталья Бульба
переписку со Штормом он не беспокоился, при всем желании Ромшезу не удалось бы перехватить информацию, передаваемую полковником.
Но сам факт… Опять перепутье, опять выбор…
Мысли были не о том.
– Я успею закончить операцию?
Ромшез фыркнул и поинтересовался:
– Доверять-то ей можно?
Шаевский от вопроса вздрогнул, словно освобождаясь от тяжелых дум.
– Да… Можно.
Но эту фразу Истер уже не услышал, как и следующую. Выстрел из парализтора сбил с ног, отключил сознание.
– Извини, друг, но мне нужен предатель.
Сдержалась я не из последних сил, а из понимания, что, когда закончится эта история, Шаевский ответит мне за все. В том числе и за унижение. В подобной транспортировке я совершенно не нуждалась, он об этом прекрасно знал. Мне было даже известно, от кого, но это уже другая история – со Славой разговор будет отдельный.
Я ничего не имела против использования себя в целях поиска источника утечки, но лишь до определенных пределов.
Сначала весьма личная в моем понимании информация, а затем? В отличие от Шторма, я не считала, что при достижении цели все средства хороши.
Расправу могла бы начать и раньше, но Виктор догадался о моем настроении и подставил вместо себя Левицкого. Впрочем, и насчет этих его мотивов я не заблуждалась, он просто давал мне возможность прощупать, чем дышит Станислав. Хватка у Шаевского была знакомая.
У медиков мы пробыли недолго. Диагност выдал заключение, ничего нового для меня в нем не обнаружилось. Да и рекомендации были именно такими, какими я и ожидала их увидеть, – короткий отдых, желательно в горизонтальном положении. И поберечься, хотя бы пару дней.
Соблюдать я их не собиралась, но этот вариант тоже предусмотрели. По приказу Райзера, который принес извинения за необдуманные действия своих офицеров (при чем тут они, я так и не поняла, но спорить не стала), приказал Левицкому продолжить опеку надо мной.
Я не заметила, чтобы Станислав этим приказом тяготился.
Обедали мы в моей каюте. Я – предпочтя держать тарелку в руках и бродя от переборки и переборке, он – сидя у стола.
Разговор не клеился, хоть и было о чем поговорить. Я в какой-то мере испытывала его терпение, он… был вежлив, заботлив, но не любопытен.
Мне нравился принцип, по которому он действовал (назывался он: «кому больше надо»), но не тогда, когда тот работал против меня. Только вариантов он мне не оставил. Судя по тому, что я наблюдала, молчание моего опекуна нисколько не тяготило.
Косметичка лежала на койке, оставила, когда уходила на экскурсию. На приманку она не тянула, просто создавала антураж присутствия женщины в каюте.
Проходя в очередной раз мимо, подцепила ее двумя пальцами, отметив, как Станислав слегка прищурился.
Возвращаясь, избавилась от тарелки. Теперь Левицкий чуть качнул головой, я практически ничего не съела.
Не объяснять же ему, что я, как гончая, взяла след.
Достав из сумочки небольшое саше из грубой льняной ткани, положила на стол рядом со