Кровь Марса. Александр Лидин
одна, прижав ладонь к щеке. О чем она задумалась украдкой?[3]
Девушка подняла голову, с удивлением взглянув на Руслана. Темненькая, симпатичная – аккуратный носик, большие глаза с нарощенными ресницами вразлет, чувственные пухлые губы и чуть тяжеловатый подбородок.
– Я… – она перевела взгляд с бывшего Пятака на початую бутылку шампанского и налитый бокал. – Я даже не знаю, как вас зовут.
– Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Я под любым названьем был бы верхом совершенства.
Девушка вновь окинула его взглядом, полным сомнения.
– Не слишком ли вы самоуверенны?
– Прекрасна ночь! А вдруг все это сон? А вдруг удача встречи? Так сказочно и чудно это все.
– Поэт что ли? – усмехнулась незнакомка. – Мы что, когда-нибудь встречались? Так как все-таки вас зовут?
– Припомните, пока присяду я, – и, широко улыбаясь, Руслан опустился рядом с девушкой. – Не смею называть себя по имени. Оно, благодаря искусству, всем известно… А ты не перегибаешь? – поинтересовался Руслан, мысленно обращаясь к Визирю.
– Ты думаешь, эта дешевка разбирается в искусстве?
– Дешевка? – Что до Руслана, он бы никогда не назвал так сидящую перед ним девушку, хотя, быть может, Визирь и тут был прав, поскольку в том, что касалось девушек, причем девушек нормов, Руслан-Пятак совершенно не разбирался.
– Шампанского?
Девушка, улыбнувшись, подняла бокал:
– И все же, как вас зовут?
– Можете называть меня Русланом.
– Руслан, – нараспев произнесла незнакомка, чуть прикрыв веки. Она словно пробовала это имя на вкус.
– Что с ней?
– Немного животного магнетизма, и муха попала в паутину. Давай, давай, поинтересуйся, как зовут ее, чем она занимается…
– А как зовут вас?
– Зойя.
– Зойя?
– Да, редкое имя, мой отец… – и она защебетала о чем-то своем, но Руслан не слушал. Он рассматривал свою новую знакомую, и, если честно, он, пожалуй, был счастлив, счастлив впервые за много лет.
А вскоре они, прикончив шампанское, под ручку покинули кафе, отправившись вдоль залитого неоном туннеля куда-то… Руслан не слишком понимал, куда они идут, но Визирь четко следовал некой линии, пресекая любую неуверенность своего подопечного и старательно направляя его.
Они поднялись на кубал вверх, потом еще на один, и где-то посреди третьего, на пустой лестничной площадке, Руслан запнулся, девушка качнулась. Раз, и она уже была в его объятиях. Он почувствовал удивительный аромат ее духов, запах ее тела, вместе они действовали на него словно крепкое вино. А потом… он уже крепко обнимал ее, целовал шею, и девушка ничуть не сопротивлялась, наслаждаясь его ласками.
– Не надо… Не надо… – шептала она скорее по привычке, чем и в самом деле желая его оттолкнуть. – Пойдем к тебе, не будь таким нетерпеливым.
Вдруг резкая боль пронзила челюсти Руслана. Глаза его в миг чуть не вылезли из орбит от страшной зубной боли, словно кто-то коснулся горящей
Здесь и далее отчасти переиначенный Шекспир, «Ромео и Джульетта», в переводе Пастернака. (Прим. ред.)