Азъ есмь Софья. Тень за троном. Галина Гончарова
– когда они завоюют эти земли, пусть признают наше право! Это наша земля! И она должна быть свободна! Достаточно нас угнетали императоры!
Илона только вздохнула про себя.
Мальчишка, какой же мальчишка… Пусть так! Сколько раз она видела эти же огни в глазах своего мужа? Сколько раз молилась, протирая коленями пол в часовне? Спасти, сохранить… Не уберегла.
Постараемся уберечь этого.
Пусть живет Имре, чтобы смог жить Ферек.
Илона и не знала, сколь хороша была в этот момент. Тяжелые черные косы, синие тени под темными громадными глазами, нежные губы – и не скажешь, что четвертый десяток разменяла эта красивая и потрясающе сильная женщина. И Имре сейчас смотрел на нее не только как на союзника.
Не было у Текели недостатка в женщинах. Пальцами щелкни – любая прибежит. Но не эта.
И ворочалось в глубине души нечто новое… Не только союзника он видел в Илоне. Еще и красавицу, которую хотел бы видеть рядом. Своей видеть. Черные волосы, разметавшиеся по своей подушке, рукой гладить, губы нежные целовать, в глазах огонь зрить…
Только вот кто он, а кто она?
Пусть он Текели, да ее-то кровь благородней и древнее. И все же…
Почему бы и не попытаться?
Он ни к чему ее принуждать не будет, не насильник. Но рано или поздно она к нему сама придет. Он подождет. Он терпеливый…
Татьяна встала перед иконой на колени, перекрестилась быстро, двоеперстно, как привыкла. Хотя кто б ее за то ругал? Добрые девушки в приюте так и объяснили: Бог-то остался, а вот как молиться ему… ну, пока решаем, как правильно, да единый канон вводим – вот отсюда и потрясения. А ты, главное, верь.
Ему-то, поди, все равно, сколь часто кланяются, он нас все равно любит. Все мы дети и внуки его, все от его крови, от Адама и Евы – неуж он на нашу глупость разгневается?
Татьяна и верила, что не разгневается.
Освободили ж ее из плена? И от плохого брака отговорили. И мужа нашли хорошего… Вот и благодарила она сейчас Бога за все. И искренне просила здоровья для царской семьи. А для кого ж еще?
Кабы не пошел Алексей Алексеевич войной на Крым!
Кабы не подумала добрая царевна Ирина о тех, кто возвращаться будет!
Кабы не учила царевна Софья девушек, чтобы они помогали…
Кабы не затеял государь-батюшка строить Канал… так случайно она и с Кириллом познакомилась. Только-только тогда от боли сердечной отошла. Ефима от нее прогнали.
Таня аж поежилась, вспомнив, как гневался тот, когда отказала она. А потом улыбнулась краешками губ. Пусть и неприятно вспоминать, но и… есть за что собой гордиться!
После памятного разговора с Ксенией пришла она к той второй раз через два дня. Подумав. И решила отказать Ефиму, да боялась. Плен – он ведь даром не проходит… привыкаешь бояться.
Тогда-то Ксения и предложила: мол, ты с ним говори, а я рядом спрячусь. Верь мне, одну не оставлю. Таня и поговорила. Честно спросила про жену, про детей… и где по молчанию, где по взгляду поняла – верно все.
Не лгали ей.
Не она Ефиму нужна, не Танюшка со светлыми косами, а пара крепких рук да