Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза…. Лора Мягкова
своему острому языку Александр Сергеевич часто наживал себе врагов. В Одессе жила одна вдова генерала, который начал службу с низких чинов, дослужился до важного места, хотя ничем особенно не отличился. Этот генерал в 1812 году был ранен в переносицу, причем пуля раздробила ее и вышла в щеку. Вдова этого генерала, желая почтить память мужа, заказала на его могилу богатейший памятник и непременно желала, чтобы на нем были стихи. К кому же было обратиться, как не к Пушкину?! Она же его знала. Александр Сергеевич пообещал выполнить заказ, но не торопился с исполнением. Время шло, а Пушкин и не думал приступать к «вдохновенному произведению», несмотря на то что вдова при каждой встрече напоминала о данном ей обещании.
Наступил день ангела генеральши. В числе гостей приехал к ней и Пушкин. Хозяйка, пользуясь случаем, с особой навязчивостью потребовала стихов.
– Нет уж, Александр Сергеевич, на этот раз ни за что не отделаетесь обещаниями, – говорила она, крепко ухватив поэта за руку, – не выпущу, пока не напишете. Я все приготовила: и бумагу, и чернила, садитесь к столику и напишите!
Пушкин понял, что попал в ловушку, и сдался. Стихи были мигом готовы, и вот именно такие:
Никто не знает, где он рос,
Но в службу поступил капралом;
Французским чем-то ранен в нос
И умер генералом!
«Что было с ее превосходительством после того, как она сгоряча прочла стихи вслух, не знаю, – рассказывал поэт позже своим друзьям, – потому что, передав их, я счел за благо проскользнуть незамеченным к двери и уехать подобру-поздорову».
Но с этих пор генеральша оставила в покое поэта.
О подробностях своего одесского житья Пушкин не любил вспоминать, но иногда произносил меткую фразу об Одессе, называя ее «летом песочница, зимой чернильница».
Рассказывают, что однажды Пушкин гулял вблизи Одессы за городом, где стояла лагерем артиллерийская рота и расставлены были пушки. Рота готовилась к учениям. Артиллерийская прислуга уже стояла по местам, фитили крутились. Офицеры еще не вышли из палаток, только один молоденький прапорщик Григорьев задумчиво прохаживался возле пушек. Вдруг он увидел незнакомого молодого человека, который, переходя от орудия к орудию, внимательно рассматривал их. Григорьеву это показалось подозрительным.
– Что вы здесь делаете, сударь? – спросил он строго незнакомца.
– Гуляю.
– А кто вы такой?
– Пушкин.
– Какой Пушкин?
– Александр Сергеевич.
Григорьев очень любил чтение, бредил стихами и, как и другие молодые офицеры, был в восторге от Пушкина.
– Вы – Пушкин? – воскликнул он вне себя от радости. – Наш поэт! Сочинитель «Кавказского пленника» и «Бахчисарайского фонтана»!
И, весь красный от обуреваемых его чувств, внезапно взмахнул руками и выкрикнул:
– Орудие! Первая – пли… Вторая – пли…
Услышав пальбу, из палаток выскочили встревоженные офицеры.