Излом зла. Василий Головачев
а проверить его возможности иным способом не было времени.
Соболев дернул уголком губ, сдерживая улыбку, не желая отвечать на реплику, и в этот момент Василий прыгнул к нему прямо из кресла выгибом вперед, привычно оценивая положение соперника и мгновенно реагируя на его движения. В занятиях рукопашным боем он достиг того уровня мастерства, когда мозг не перебирает конкретные комбинации и заданные приемы, а командует телом спонтанно, на уровне рефлексов, что обусловливает разнообразие и универсальность боевых техник. К тому же Вася владел темпом, то есть боевым трансом с измененным психическим состоянием, позволяющим ускорять естественные физиологические реакции. Но как бы быстро он ни действовал, гость двигался еще быстрей.
Удара Василий не заметил и не почувствовал, вполне возможно, его и не было, просто Соболев продемонстрировал прием из арсенала ТУК. Очнулся Балуев лежащим на диване. Рывком сел. Ничего не болело, руки-ноги были на месте, но тело казалось мешком ваты и отказывалось повиноваться.
– Пройдет через пару минут, – раздался голос Соболева, и перед носом Балуева появился стакан минеральной воды. – Выпей и расслабься.
Вася послушался, а через минуту уже мог соображать, что происходит. Покрутил головой.
– Лихо ты меня!
– Убедил?
– Не знаю… пожалуй. Но мне надо разобраться… освоиться.
– Осваивайся, только не торопись с выводами. Вопросов появится масса, и на все я отвечу. Встретимся послезавтра, договорим.
– Послезавтра не получится, я сегодня уезжаю. О черт! – Вася бросил взгляд на часы. – Опаздываю.
– Я на машине, подброшу до места. Куда уезжаешь?
– За кудыкины горы, – буркнул Василий, проверяя содержимое сумки, собранной еще на ночь.
– Чечня?
Василий медленно разогнулся, глянул на собеседника сузившимися глазами.
– Ты откуда… или мы в одной команде?
Соболев покачал головой.
– Мне предлагали, я отказался. Откажись и ты.
– Не могу, я человек военный. Да и уж слишком нагло стали действовать боевики из ЧАС. Слышал о такой «армии»? Начали отстрел по всей России бывших своих врагов. А тут еще писателя убили…
– Я слышал. И все же откажись, это не твой Путь. В конце этого Пути нет ни славы, ни благодарности, только забвение… или ненависть. И сдается мне, вас забрасывают с другой целью, не ради восстановления справедливости.
– А ради чего?
– Ради далеко идущих политических амбиций. Высокая политика всегда была и будет грязью, которую разгребают профессионалы, такие, как мы с тобой. А исполнителями всегда жертвуют в первую очередь.
Василий отвернулся, закрыл сумку.
– Пошли, я готов.
– Не откажешься?
Они вышли из квартиры, спустились вниз, сели в соболевскую «Таврию», уже отремонтированную Ильей Муромцем. Еще живым и здоровым. Ответил Балуев уже в машине:
– Ты бы на моем месте тоже не отказался. Да и почему