Излом зла. Василий Головачев
на которых едва не лопалась черная кожаная куртка. Это был полковник Синельников, глава Московского уголовного розыска. Молча сунув Панову громадную ладонь, он пропустил гостей в спальню, где работала группа экспертов.
Иван Сергеевич увидел кровь на полу, потом отрубленные конечности, отдельно лежащую голову и тело на кровати, засыпанное все теми же Коранами. Он многое повидал на своем веку, не будучи еще директором ФСБ, но содрогнулся, разглядев во рту головы маленькую синюю книжечку и прибитый ко лбу гвоздем листок бумаги с какими-то письменами.
– Сура из Корана, на арабском, – прогудел сзади Синельников. – Примерно переводится как: «Никто не смеет осуждать великое».
Иван Сергеевич сглотнул ком в горле, постоял с минуту, разглядывая обстановку комнаты, и вышел из спальни. Синельников провел его на кухню, закурил, предлагая сигарету. Панов машинально взял, хотя с месяц назад бросил курить. В очередной раз.
– Его сначала ударили по голове у реки, – сказал, глубоко затягиваясь, начальник МУРа. – Потом перенесли сюда, в квартиру, причем никто не видел – как и когда. Ну а здесь отрезали пальцы, потом кисти рук и голову. Правда, Николай Алексеевич был уже мертв – сердце не выдержало еще на реке. Так что не мучился мужик.
– За что? – глухо спросил Иван Сергеевич.
– Я потому вас и вызвал, чтобы передать дело. Это след исламских экстремистов, начавших планомерное «зеленое» уничтожение неверных по всему миру. Помните писателя Рушди, осужденного к смерти за книгу «Сатанинские стихи»?
– Но ведь Кожемякин ничего подобного не писал, насколько я знаю?
– В последних двух романах он затронул тему отношений религий и назвал ислам самым изуверским и жестоким вариантом религиозного фанатизма. Привел примеры. А недавно ездил в Чечню, собирал материал для новой книги. Разве ваши ребята не следят за такими вещами?
Панов промолчал, помянув Ельшина в душе недобрым словом. Начальник антитеррористического управления должен был предупредить его и дать материал заранее. Конечно, Иван Сергеевич знал о появлении во всем мире транснациональных исламских группировок, образовавшихся в результате войн в Афганистане, Алжире, Боснии и Чечне, но и предположить не мог, что руки одной из группировок дотянутся до Москвы.
Синельников, по лицу Панова понявший, о чем тот подумал, кивнул.
– Обнаглели моджахеды, Иван Сергеевич. И без чеченцев в этом деле не обошлось. Они явно застрельщики. Ведь не секрет, что спецслужбы Чечни начали готовиться к отделению от России своими методами. Вам ли этого не знать.
– Но зачем такая жестокость? – Панов снова содрогнулся, вспомнив отрезанные руки и голову. – Убили бы попроще, раз они «идейные мстители»…
– Для устрашения, – мрачно усмехнулся Синельников. – Выродки. Я читал об убийстве мультимиллионера Джеймса Тийма в Нью-Йорке. Его распилили дисковыми электропилами на мельчайшие кусочки, а куски потом сложили в вазу в форме дракона. Этот кошмарный сосуд венчала голова бизнесмена – без носа и ушей, с выколотыми глазами