Сердце чудовища. Павел Сергеевич Маруненков
дочурку от соблазнов столичной жизни, сослав ее в наш институт.
– Соблазнов? – эхом повторил Валентин.
– Да. Эта дурочка любит оторваться, если ты меня понимаешь. Так что ее назначение в корпус борьбы с зависимостями не случайно.
– Вы клоните к тому, что я каким-то образом должен убедить ее, что она сотрудница корпуса в то время, как ее реальный статус будет более походить на пациента? – осторожно уточнил Валентин.
– Ты очень догадлив! Понимаю твое удивление. Мне самой это кажется странным. Но ты же знаешь этих умов от образования. Моя подруга живет в мире теоретических понятий и концепций об идеальном диалектическом воспитании. Потому она подумала, что помощь людям, страдающим пагубными зависимостями, выбьет всю дурь из ее головушки.
– Это непростое задание, Ваше Ректорство, но я постараюсь справиться и дать доктору Грэндсу правильные инструкции…
– Наивный мальчик! – с сожалением посмотрела на него Карла. – Это еще не было заданием. А единственной правильной инструкцией для Уолтера, у которого из кармана вываливаются на ходу запрещенные препараты, будет вообще не приближаться к этой особе.
Валентин почувствовал, как тревожная тень продолжает набухать и приобретает поистине грозные очертания.
– Теперь задание, – Карла строго оглядела растерянное лицо Валентина. – Эта особа – ходячая бомба замедленного действия. Она притягивает к себе плохих парней, проблемы и прочую дрянь. И можешь не сомневаться, что ей удастся найти все это и в нашем институте в кратчайшие сроки. Потому ты назначаешься ее нянькой, понял?
– Я… – начал было Валентин.
– Вижу, что не понял, – устало произнесла Карла. – Я передаю ее в твои руки не потому, что корпус борьбы с зависимости входит в твой Центр, а потому, что более надежного, порядочного и уравновешенного человека просто невозможно найти во всем Спиросе! Я знаю, что ты не научишь ее плохому, не попадешь сам в ее сети, ибо все эти помешанные люди порой чертовски обаятельны, и не совратишь ее, потому что предан лишь работе. Одном словом, будешь ей отцом. Не справишься – уволю!
Валентину было что возразить на этот хвалебный отзыв. И не только природная скромность заставляла его считать себя худшей нянькой для молодой девушки. В данной ему характеристике он был не уверен не столько в определениях, сколько в самом слове "человек". Но озвучивать эти мысли ректору института явно не стоило.
– Я позабочусь об этой оступившейся девочке, – серьезно ответил Валентин.
– И я не сомневалась, – подмигнула Карла. – Тогда пошли.
Валентин по-джентльменски обогнал Карлу Бэсфорд на пару шагов и распахнул перед ней тяжелую дверь приемной. Та была расписана старинными руническими знаками охранных заклинаний. Валентин внутренне усмехнулся, подумав, что его беспрепятственный проход выпукло подчеркивал более чем декоративную роль вычурных символов. Была бы в них хоть толика древней магии, эти чары хорошо подумали бы, прежде чем пропускать через себя