Попаданец: Попаданец обыкновенный. Барон Гаремский. Рассар (сборник). Георгий Лопатин
вообще со мной в последнее время какие-то странности творятся, неправильности. Есть такое смутное ощущение – и все тут.
«Да вот хоть сейчас, например, тоже что-то явно не то творится, а ты и не чешешься», – охотно согласилось мое второе «я».
Верно. Итак, если не можем вспомнить или понять, то идем логическим путем. Даже если у меня склероз, то логики ему не обломать, она железобетонная и несокрушимая. Итак, чего странного со мной происходит?
Я снимаю орчанку и гоблинку. Ситуация, конечно, для меня нетривиальная, но в целом за пределы допустимого в нынешних обстоятельствах не выходит. Не то.
Идем дальше…
А Зеленоглазка-то располнела… Вон животик появился, под майкой-то незаметно, и вообще… Неудивительно – ведь жрем в три горла и почти не занимаемся физическим трудом. Раньше пешочком топали, да вечерком… Надеюсь, она не превратится в бочку на ножках? Жаль, если так.
Я ведь других гоблинов и не видел, кроме нее. Может, они как раз такие вот неповоротливые тушки? Да нет, они охотники и должны быть поджарыми… Но это мужчины. А если верить нашим археологам, то в дикие времена женщины были как раз-таки очень… пышными, мягко говоря. Но это человеческие женщины, а то – гоблинки…
Стоп, не о том думаю. К черту археологию и сравнительный анализ телес первобытных людей и гоблинов. Вертаемся назад…
Я снимаю зеленушек, они купаются обнаженные, и… и… что? И я как-то странно реагирую…
«Конечно, странно. Посмотри на грудь… особенно у орчанки. Посмотри, как она колышется, как с нее стекает вода… Жаль, остальное в воде скрыто. Но они вот-вот начнут выходить, так что не прозевай момента!» – опять встряло мое ехидно-пошлое дубль-«я».
Но он, точнее, я – прав. Я реагирую не так на привлекательные, к тому же обнаженные, тела. Совсем не так, как отреагировал бы раньше. Точнее, совсем не реагирую.
Не реагирую! Никак!
А должен! Должен, и еще как!!!
Е-о!
«Ну наконец-то догнал», – мерзко-подленько хихикнуло второе «я».
Заткнись!
А-а! Что со мной?!
«Я бы сказал, но ты сам знаешь, как это называется…»
Ну же! Рота, подъем!!!
Черт с этим склерозом! Лучше склероз, чем импотенция!
Подъем, я сказал!
Сами понимаете, мне в таком состоянии стало не до созерцания и съемки выхода прелестниц из воды. Я откровенно впал в панику – и не знаю, до чего бы дело дошло, но меня отвлекли.
– Кэррэл, что с тобой? – с обеспокоенным видом спросила меня орчанка.
– Вот это самое! – указал я обеими руками ниже пояса.
– Что? Тут ничего…
– Вот именно, что ничего! А должно быть, и ого-го как!!!
Олграна. Шаманка-меломанка
Музыка иномирянина действительно завораживала своей необычностью. Правда, многое было непонятно, но, как ни странно, даже сам Кэррэл не всегда понимал, о чем поют, хоть и пели на его родном языке, а не иностранном. Когда спросила, зачем же он тогда это сохранил, Кэррэл ответил, что просто