Взять живым (сборник). Владимир Карпов
очень не хотелось говорить и тем более рассказывать о своем прошлом. Коротко сказал:
– Я по приказу, – и, чтобы не продолжать, сам спросил: —
А ты за что?
Парень оказался очень словоохотливым, с веселыми усмешками стал рассказывать:
– Я карманник. Не просто кому-то случайно в карман залез, а давно этим занимаюсь, понимаешь? Могу даже часы с руки увести в толкотне в трамвае или в автобусе. Я уже несколько судимостей имею. Карманникам большие срока не дают: год-два. И то если засекут как рецидивиста. А чтоб не засекли, я на следствии проходил под разными фамилиями. Каких только я не напридумывал! Но всегда фартовые – Валетов, Солнцев, Трефовый. А однажды, чтобы позабавиться, сказал при составлении протокола о задержании такую фамилию, что менты записать не могли.
Парень произнес эту фамилию, она состояла из звуков, которыми останавливают лошадь, и записать ее действительно невозможно:
– Тпрутпрункевич! – Сосед от души смеялся над своей выдумкой. – Ох и помучились со мной легавые, когда бумаги оформляли!
Ромашкин спросил:
– Ты и сейчас под этой фамилией?
– Нет, теперь я Голубев, Вовка Голубев, по кличке Штымп. Так меня прозвали за то, что любил пофорсить, всегда с иголочки одевался. А Голубевым я стал при последней промашке – сумочку у бабы раскурочил, а она рюхнулась и давай кудахтать: «Воришка! Воришка!» А я где-то слышал или читал про «голубого воришку». Ну, когда меня схватили и стали в отделении оформлять, и я назвался первым, что в башку пришло, – Голубев.
От двери крикнули:
– Выходи получать оружие!
Рота построилась в центре деревни. Командиры были те же – капитан Старовойтов, лейтенант Кузьмичев и другие. Только не было младшего лейтенанта с медалью «За отвагу», он погиб в рукопашной.
Оружие, как и в первый раз, было грязное. «Может быть, от нашей роты с поля боя собрали», – подумал Ромашкин.
– Оружие почистить! Патроны получите на передовой, – сказал лейтенант Кузьмичев, во взвод которого опять был зачислен Ромашкин.
Вовка Голубев не отходил от Василия, когда оружие чистили, на кухню за едой ходили, ну и в избе спать улеглись. Он весело рассказывал о своем житье-бытье. Василий, довольный, что его не расспрашивают, рассеянно слушал Вовку.
Ночью роту подняли командиры.
– Выходи строиться!
– С вещами или просто так? – спросил из темноты Вовка.
– В полном боевом! Пойдем на передовую.
Батальонный комиссар Лужков сказал перед строем:
– Товарищи, настал час, когда вы сможете доказать свою преданность Родине, искупить грехи, очистить свою совесть и стать полноправными советскими гражданами. Страна вам поверила, дала оружие. Теперь дело за вами. Мы надеемся, вы оправдаете доверие. За проявленное мужество и геройство каждый может быть освобожден из штрафной роты досрочно. Бейте врагов беспощадно – это будет лучшим доказательством вашей преданности! – Он помолчал,