Вирус «В-13». Михаил Михеев
передал письмо. В письме не было подписи. На самолете не было опознавательных знаков, – в воздухе его с одинаковой вероятностью могли расстрелять и немцы, и американцы, и русские. Однако это была ниточка спасения, и она вдруг вызвала у профессора Морге интерес к жизни.
Он сел в самолет.
Но ампулу с цианистым калием все же захватил с собой…
Его помощник доктор Шпиглер успел удрать еще до того, как русские подошли к Берлину. Профессор летел один. С собой он захватил только маленький чемоданчик из крокодиловой кожи.
Неподвижным, невидящим взглядом профессор смотрел прямо перед собой. Пытался думать. Пытался ответить себе… так чего же успел сделать в жизни он, профессор Морге – один из лучших микробиологов мира…
В юности он рос хилым, болезненным и некрасивым. Душевные качества не компенсировали физических недостатков – он был высокомерен, злопамятен и самолюбив. Товарищи его не любили. Женщины не обращали на него внимания. Он отвечал им тем же.
Отвращение к математике заставило его продолжать образование в медицинском институте.
Ему трудно было представить себя в роли врача, лечащего людей, избавляющего их от страданий. Да он и не собирался этого делать.
В то время, как ученые всего мира искали новые способы борьбы с болезнями, он просто изучал инфекционных микробов.
Со спокойным любопытством молодой врач занимался микробиологией. Он стал специалистом по выращиванию микроорганизмов в искусственных средах и, наконец, стал известным, когда вывел возбудителя тропической лихорадки.
На средства, оставленные отцом, он мог заниматься чем угодно. Он бросил работу в клинике, уединился в своем имении.
Он жил один. Где-то в частном пансионе Берлина воспитывалась его дочь – итог случайного недолголетнего брака. Он пересылал в пансион деньги и редко вспоминал о дочери.
Прошло несколько лет. Его имя забылось во врачебном мире.
Время шло. В стране менялись правительства. Менялась жизнь. Наступил голод. Начались перебои с электроэнергией, не горел газ. В лаборатории было холодно, не работали термостаты.
Маленький, взъерошенный, с отросшей бородой, профессор сидел у себя в холодной лаборатории, похожий в лохматом пальто на тарантула. Он никуда не выходил из дома, и за исключением его немногих слуг никто не помнил о нем.
Но вот в двери его лаборатории постучался рослый детина в коричневой форме. Он поднял руку, приветствуя профессора на древнеримский манер, и рявкнул: «Хайль Гитлер!» Затем коротко сообщил, что фюрер желает видеть профессора Морге завтра в восемь вечера.
Профессор вместо ответа сердито захлопнул дверь. Однако назавтра надел пиджак и отправился по оставленному адресу.
Вначале ему не понравился новоиспеченный фюрер. Но его предложение было интересным, – представлялся случай проверить культивации микробов на практике в таких масштабах, о которых профессор и не мечтал.
И он честолюбиво согласился.
Через полгода к его услугам была новая лаборатория. Все, чего