Обманутые сумасшествием. Андрей Попов
и покой, что нельзя назвать счастьем, но не отнесешь и к категории бед. Пусть будет вечный сон, полный черно-белых бесстрастных сновидений. А Флинтронна станет для них общим жилищем: тихим и спокойным, как и они сами, если только…
Оди рывком воли попытался отбросить от себя навязчивую, откровенно дурацкую мысль, но она настырно снова лезла в сознание.
…если только религия Фастера не окажется вдруг верна, и их души по велению Брахмы не переселятся в какие-нибудь другие тела. В подобные минуты уединенных размышлений и внутренней рефлексии Оди, чье атеистическое мировоззрение было уж очень шатким, иногда задумывался, что такое как минимум не исключено. Он даже боялся себе признаться, но во время теологических споров с Фастером, жарко горящих в первые дни их знакомства, порой подсознательно принимал его сторону, видимо, очарованный красноречивыми аргументами. Уж в чем в чем, а в их наличии у Фастера проблем никогда не было. Впрочем…
Перед взором промелькнуло лицо симпатичной рыжеволосой девушки, и Оди, разумеется, не мог не остановиться, чтобы притормозить на ней взгляд.
Впрочем, вопрошает рассудительная логика, куда души могут переместиться на Флинтронне – абсолютно безжизненной планете с песчаным грунтом и метановой атмосферой?… Вздор!
Конечно, все это вздор, навязанный образами смерти.
Оди мотнул головой и пошел быстрее, лишь мельком проглядывая полиэритановые пакеты и их мрачное содержимое. Усопшие в основном были пожилого возраста, что вполне естественно. Но встречались и молодые, даже дети, которых смерть предательски настигла раньше положенного ей срока. Чувствительный Оди нередко проникался к ним неподдельным состраданием. Вообще, он легко был возбуждаем меланхолическими эмоциями, сказать откровенно – был попросту боязлив. А если сказать еще откровенней – прихватил с собой робота лишь только из чувства этого, никем не осознанного, но реально существующего страха. Того самого, что живет в малодушных людях с древнейших времен человечества и, то ли передаваясь по наследству, сумевшего проникнуть в нынешний технократический век, взбудораженный самыми прогрессивными идеями и насквозь пропитанный электроникой.
Обход был завершен в течение двух часов, обычное время несколько сократилось из-за халатного отношения к этому мероприятию. Если так называемое «мероприятие» вообще заслуживает к себе какого-либо отношения.
– Пойдем, Фабиан. Ты же видишь, что все в порядке, а главное – никто не сбежал.
Робот, лишенный основополагающей радости бытия – чувства юмора, серьезно кивнул головой и ответил:
– Да, сэр, все на месте.
За ужином экипаж собрался в таверне – прилипшее к местному диалекту название отсека для приема пищи, и звучит романтично и слышать приятней. Всяко лучше, чем «отделение для нормированного употребления питательных веществ» – не всякий поверит, но этот идиотизм дословно записан в первом томе технической инструкции «Гермеса». А вообще, это помещение неплохо имитировало