Звёздная метка. Александр Кердан
вокруг нового председателя, спеша поздравить его с избранием, Панчулидзев, тепло попрощался с Иляшевичем и направился к сенатору.
Сморщенный, как высохшая груша, старик сидел в кресле, опираясь двумя руками, унизанными сверкающими перстнями, на трость с золотым набалдашником в виде головы Люцифера, голова его подёргивалась, веки были закрыты. Панчулидзев кашлянул и отрекомендовался. Старик пошамкал губами, но глаз не открыл. Панчулидзев представился ещё раз, едва не прокричав свой титул и имя.
Сенатор наконец открыл глаза, по-птичьи резко вскинул голову и уставился на него бесцветным пронзительным взором:
– Что вы хотите, молодой человек? – проскрипел он.
Панчулидзев вкратце изложил своё желание продать акции.
Сенатор заметно оживился:
– О какой сумме идёт речь?
Панчулидзев назвал цифру. Сенатор неожиданно ловко щёлкнул пальцами. Из толпы акционеров тотчас вынырнул немолодой, но по-юношески вертлявый господин в коричневом сюртучке и клетчатых брючках и приблизился, подобострастно кланяясь.
– Наум Лазаревич, прошу, уделите князю внимание, у него есть для вас одно интересное дельце…
Вертлявый господин преданно закивал и, пятясь, сильно картавя, заверил:
– Будет исполнено в самом лучшем виде, ваше высокопревосходительство.
Панчулидзев сдержанно произнёс:
– Благодарю и остаюсь обязанным вам…
Сенатор растянул сморщенные губы в подобие улыбки, но взгляд у него остался пронзительным:
– Что вы, князь, какие обязательства… Помогать добропорядочным молодым людям – вот единственное занятие, приносящее нам, старикам, истинное удовольствие… Мы-то пожили и знаем, что никакая добрая расторжка невозможна без мудрого совета и требует определённой savoir faire[17]. Купить подешевле, продать подороже – вот главный закон, определяющий успех в современном обществе. Помните об этом, молодой человек, и мы непременно с вами сочтёмся…
Сенатор устало закрыл глаза и склонил голову набок.
Панчулидзев отошёл в сторону, где его терпеливо поджидал Наум Лазаревич, сказавшийся маклером Санкт-Петербургской биржи. Они договорились о новой встрече tête-ά-tête[18] и расстались.
Панчулидзев, провожаемый подобострастным швейцаром, вышел на улицу.
Отойдя, он внимательным взглядом окинул Дом у Синего моста и обнаружил, что третий этаж надстроен совсем недавно – он заметно отличается от нижних двух этажей стилем и облицовкой.
Глядя на чёрную воду незамерзшей Мойки, Панчулидзев пошел по набережной, размышляя, что реконструкция особняка компании и заявление Политковского о якобы понесенных убытках как-то плохо вяжутся между собой.
По адресу, указанному Николаем Мамонтовым, Панчулидзев наведался на следующий день после собрания акционеров. Отправился пешком, благо Большая Морская была недалеко от его квартиры. Погода благоприятствовала пешей прогулке: вечером выпал снежок, прикрывший
Savoir faire – житейская ловкость
Tête-ά-tête – наедине