Назад нельзя. Тина Телегина
пластмассовая рука – держатель для колец и браслетов. В последнее время она снилась Антону по ночам в кошмарах, грозясь задушить.
Им с Тамарой вроде как больше не о чем было говорить за ужином. Да и ели в последнее время порознь.
Какой-то непонятной тоской в душе разливалось чувство сожаления о том, что невозможно отыграть время назад. Стоило ли десятью годами ранее вступать в этот брак? Вопрос скорее риторический. Не встреть он Тамару, нашлась бы другая женщина, готовая разделить с ним ложе. Природа в любом случае взяла бы свое. А к категории холостяков Антон не относился. Он с юности тяготел к семье. Да и как-то подло по отношению к детям был сформулирован последний вопрос. Отцом он был хорошим. Наверное, даже лучшим, чем супругом.
Кризис отношений, полагал Антон, является следствием внутреннего кризиса, как реакции на перерастание и трансформацию души. Меняются взгляды, порой даже вкусы. Но ведь остается же какой-то стержень, связывающий его, Антона двадцатилетнего, с тридцатилетним, тридцатилетнего с сорокалетним, и так далее? Когда выходишь из размера впервые, удивлению нет предала. В чем-то даже боязно. Ибо просто не знаешь, чем чреваты все эти бунтарские помыслы, рождающиеся в голове.
С годами привыкаешь и живешь, зная, что эта полоса, как и любая другая, рано или поздно закончится. Все вернется на круги своя. И хочешь не хочешь, придется тебе новому искать в себе резервы для приспособления к текущим условиям жизни. Наверняка, люди, находящиеся рядом, трансформируются также. Но поскольку эти изменения всегда проходят незаметно для чужого взгляда, проще для себя самого признавать все окружающее константой.
Возможно ему, сорокалетнему, и не нравилась жизнь, явившаяся следствием выбора тридцатилетнего Антона. Однако изменить что-либо он был не в силах. И даже из страха перед собой новым, который когда-либо снова придет на смену теперешнего, не стремился рубить с плеча. Того и гляди стерпится. Все гораздо болезненнее ощущается на пике обострения кризиса. Ремиссия приносит облегчение. Стоит лишь дождаться.
Вот только вечно на горизонте маячил счастливый Ивлев со своей идиллией, семейной образцовостью и взаимопониманием. С супругой они прожили более пятнадцати лет, но она все так же варила ему по утрам кофе, готовила бутерброды и завязывала проклятые галстуки.
– Я не завидую, – с неопределенной интонацией, словно мантру, произнес Антон, плохо справляясь с узлом на собственной удавке.
Еще несколько минут, и ему пора выходить из номера, если он не хочет опоздать на кофе-брейк.
На самом деле, Олега он уважал. Партнерские отношения складывались неплохо и основывались на доверии. На Ивлева Антон всегда, еще со студенческих лет, мог положиться, как на самого себя. И был рад этой встрече спустя столько лет.
Жизнь почти всегда состоит из трудностей. Но сейчас на их горизонте явно виднелся обещанный приз, а значит, чуть дальше